Форум » Большой зал » Плывущие облака. Часть 2. 10 глава - 25.07 » Ответить
Плывущие облака. Часть 2. 10 глава - 25.07
Чакра: Автор: Чакра Бета: Алтея, за что ей огромное спасибо! Гамма: gorlum Герои: Кагеро/Ооками Рейтинг: PG-13 Жанр: Action/Adventure Краткое содержание: У главной героини романа Кагеро было счастливая семейная жизнь, которая закончилось в один миг. Потеряв любимых людей, она стала на путь мести, чтобы найти себе новый смысл жизни. Судьба сталкивает ее с Ооками, за которого ее принуждают выйти замуж. Теперь она должна заботиться не только о своей безопасности, но и об Ооками. А что из этого выйдет, знает только автор Комментарии: 1. Текст может изобиловать японскими словами, но все они будут переведены, а термины пояснены. Но эта страна – не Япония. Это отдельный мир, в котором будут присутствовать восточные традиции и мотивы. Буду стараться давать ссылки на фотографии и картинки, где это будет необходимо для лучшего понимания терминов. 2. Плывущие облака – это вершина свершений земного бытия; мудрый человек «с утра наблюдает формы облаков и так выправляет себя». Их полупрозрачная вуаль одновременно скрывает и выявляет формы, ещё точнее – скрывает наглядное и обнажает сокрытое, скрадывая действительное расстояние между предметами Благодарности: - Телефонисту, за поддержку :) - Таше911 - за первые теплые отзывы, сподвигшие меня на подвиг - Горлуму - за первую батарею тапок, которая заставила меня серьезнее относиться к деталям экономико-технического характера - Киму - за следующую батарею, которая привела к идее выписать мир еще более четче и с географической точки зрения :)
Ответов - 42, стр:
1 2 3 All
Чакра: Глава 5. Невысокие скалы и высушенная прямыми лучами солнца трава... Идешь по облакам, И вдруг на горной тропке Сквозь дождь - вишневый цвет! /Кито/ Невысокие скалы и высушенная прямыми лучами солнца трава безмолвно наблюдали за небольшим отрядом, пересекающим прерии. Дикие животные не решались напасть на лошадей и поблескивали голодными глазами из-за скал. Когда особо нетерпеливый койот осмелился подобраться слишком близко к пьющей у небольшой речки лошади, Итачи, сидевший на ней верхом, перерубил нападающего одним движением руки, оставляя труп неудачного охотника на съедение сотоварищам. Переключившись на новую жертву, остальная стая упустила путников, наслаждаясь трапезой. Первое селение они проехали без проблем. Пожилой маг, охраняющий деревеньку, в которой жило несколько десятков человек, занимающихся выпасом овец, пустил их в свой дом, не задавая лишних вопросов. Безразлично скользнув взглядом по Кагеро, он принял более чем щедрую плату за ночлег и расположил путников в небольшом заброшенном доме на окраине деревни. На рассвете, пополнив запасы еды и питья, они, не мешкая, отправились дальше. Жители второй деревни, в которой они заночевали на шестой день пути, уже не были столь расположены к путникам. Их всюду сопровождали подозрительные взгляды. Кагеро, обычно шедшую слева от мужа, переместили между Ооками и Итачи. Место ночлега они нашли не сразу. Приютивший их мужчина был скорее воином, чем пастухом, о чем многозначительно свидетельствовал меч за поясом. Хмуро оглядев постояльцев, он выделил им одну комнату для «господина», отправив остальных спать на сеновал. Ооками опасался нападения в любую минуту. Он выставил дозор из пяти человек, которых в середине ночи сменили отдохнувшие. Ни он сам, ни Итачи не ложились спать, а провели ночь в медитации, позволяющей снять напряжение трудного дня. Кагеро, которую уговорили прилечь, просыпалась от каждого шороха, доносившегося со двора, будь то ржание лошади или стук двери. Но ночь прошла спокойно, и как только рассвело, Ооками поскорее увел всех из этого малоприятного места. Они добрались до горных районов, и напряжение, не покидавшее их с момента прибытия во вторую деревню, еще более возросло. Они постоянно были настороже, то и дело высылая на разведку по три-четыре всадника. Ближе к вечеру путники нашли небольшую долину, в которой решили разбить лагерь на ночь. Пока еще не стемнело, Кагеро взяла в сопровождающие двух охранников и поскакала осматривать окрестности. Уже на пути обратно она внезапно остановилась и прислушалась. Ей показалось, что она слышит звон мечей со стороны лагеря. Один из охранников тоже услышал отдаленный шум битвы, и все трое, переглянувшись, моментально пришпорили своих лошадей и понеслись на подмогу. Они спустившись с горы в самый разгар боя. Нападавших было приметно два десятка. Кагеро пустила Махоцукай напролом и, соскользнув с нее в самой гуще сражения, резко дернула левой рукой саю вверх. Кашира [1] ее катаны врезалась точно между глаз первому нападающему, и на некоторое мгновение тот потерял ориентацию. Кагеро мгновенно развернулась, параллельно вытаскивая меч из ножен, и следующим движением отбила летящее в ее сторону лезвие. Поворот кисти - и катана вспорола нападавшему бок. Кагеро повернулась к первому противнику, чтобы добить его, и с удивлением узнала в нем помощника торговца лошадьми. Тот уже пришел в себя после удара и успел поставить блок под ее меч. Когда их клинки соприкоснулись, на лице мужчины промелькнуло изумление. Он издал короткий резкий крик, и все нападающие моментально остановились. Воин, не сводя глаз с удивленной таким поворотом событий Кагеро, заложил свой меч в ножны и коротко поклонился ей. - Простите нас, Нии-ши, - сказал нападавший. Затем он кивнул своим людям, которые тут же отошли к лошадям. Мгновение - и группа воинов ускакала обратно на восток, оставив путников в состоянии ступора. Кагеро опомнилась первая, резким движением запястья смахнула с лезвия кровь и убрала катану в саю. Затем увидела, что ее спутники смотрят на нее с долей недоверия и легкого благоговения, и пожала плечами. - Я же говорю, дикая страна... И, с остекленевшим взглядом, все еще не пришедшая в себя от такого исхода боя, пошла к сумкам, в которых лежали пропитанные лечебными настоями бинты: несколько человек из охраны было серьезно ранено, да и Ооками не избежал удара мечом по руке. Еще предстояло собрать напуганных звоном мечей отбежавших от лагеря лошадей.
Чакра: *** Промыв и перевязав рану Ооками, Кагеро завернулась в легкое одеяло и села к костру, прижавшись к боку мужа. Она заворожено наблюдала за искрами, летящими из костра и исчезавшими в темноте, которая уже спустилась на лагерь путешественников. Она прокручивала в голове моменты недавнего боя, но не могла понять, что заставило нападавших отступить. К костру подошел Итачи и устроился напротив них. - Никто точно не может сказать, кто такая Нии-ши. Один из местных говорит, что это может быть имя одной из героинь легенд, которые ему рассказывали в детстве. Но он уже не может точно вспомнить, ни о чем была та легенда, ни, хотя бы примерно, кем могла эта дама быть. К тому же он не уверен, звали ее Нии-ши или просто имя схоже по звучанию. Ооками? - Без понятия. Я уверен, что никогда не слышал это слово. Кагеро, пожалуйста, постарайся вспомнить все до мелочей. Его слова вывели ее из задумчивости - Я не могу ничего больше вспомнить. Сначала я ударила его каширой меж бровей. Затем, обернувшись, полоснула мечом. Он поймал удар и посмотрел мне в глаза. Все. После этого убрал меч, и они ушли. - Слушай, может, оттого, что ты его ударила по голове, у него помутился рассудок, и он подумал, что попал в сказку? – Итачи иронично пытался подобрать решение волнующего всех вопроса. - О да, и поэтому извинился, что чуть всех нас не убил, и уехал, - скептически хмыкнула Кагеро. - Может, он что-то увидел в твоих глазах? – предположил Ооками. – Посмотри-ка на меня. Кагеро немного отодвинулась и, улыбнувшись, подняла взгляд на мужа. В ее карих глазах плясали отблески огня от костра. Ооками понял, что оторвать взгляд он уже не может. Итачи ухмыльнулся и щелкнул пальцами. Ооками и Кагеро вздрогнули и, часто заморгав, отвели глаза. - Сильно сомневаюсь, - сказал Итачи, - что тот торговец увидел то же, что и ты. Супруги почти синхронно усмехнулись в ответ. - Может, нам следует перестроить наш отряд? – предложил Ооками. – Если бы мы были уверены, что на Нии-ши никто напасть не посмеет, то мы могли бы этим титулом воспользоваться. - А вдруг по ту сторону реки Нии-ши сжигают или закидывают камнями? – ответила Кагеро. - Я бы сказал, что тот человек отнесся к тебе как к уважаемому человеку, а не как к просто воину или женщине. - Замечательно! – ответила Кагеро. – Первый раз приезжаешь в страну, а тебя уже уважают и знают в лицо. Как-то слабо верится. Может, они издали указ, который оберегает женщин-махоцукай от нападающих, и назвали их Нии-ши, чтобы отделить от мужчин [2]? - Или же Куротачи приказал не трогать женщину с мечом... – тихо добавил Итачи. – Чтобы позже расправиться с тобой самому... - Этому я скорей поверю, чем каким-то легендам, - ответила Кагеро, вставая и направляясь к своему шатру. – Хотя, почему тогда «Нии-ши»? Мое имя ему прекрасно известно. Но на этот вопрос ей никто не смог ответить. *** Дальнейшая дорога была на удивление спокойна. Путники пересекли реку Ама-но-кавара через переправу Мидзухаси – огромный каменный мост, который построили несколько сотен лет назад. Переход по нему занимает не один час. Возможно, слух о том, что в отряде едет Нии-ши, распространился по окрестным землям, но так или иначе, на них никто больше не нападал. Осторожные расспросы местных жителей ни к чему не привели. На семнадцатый день пути, во второй половине дня, Ооками привел свой небольшой отряд к городу Укита, на окраине которого стояло обширное поместье советника Асунаро.
Чакра: *** Их уже ждали. У ворот поместья выстроилось в цепь около двадцати стражников. Перед ними в самом центре стоял высокий темноволосый мужчина лет сорока и держал, как и его стража, правую руку на заткнутом за богато расшитый кушак мече, готовый в любую минуту выхватить клинок из ножен. Холодный и острый взгляд предводителя не предвещал путникам, идущим ему навстречу, ничего хорошего. Небольшой отряд спешился. Кагеро, Ооками и Итачи отдали поводья своих лошадей охранникам и втроем двинулись к ожидающей их группе. - Если он вытащит меч - бегите, - тихо произнес Ооками, глядя на мрачного зятя. – Это артефакт, вы с Асунаро не справитесь. - Не говори глупостей, - оборвала его Кагеро. – Вы что, уже дрались? - Нет, но я видел его в бою. Когда я уходил, мы несколько повздорили. Расстались не врагами, но и дружественный прием, как ты видишь, нас не ждет. Так, мы почти подошли. Я буду сам с ним говорить. Не вмешивайтесь, что бы не произошло. Они остановились в нескольких шагах от Асунаро и поклонились хозяину поместья. - Приветствую тебя, Асунаро! Долгих лет и процветания твоему дому. Воин не пошевелился, только скользнул взглядом по спутникам Ооками. Немного помедлив, он ответил: - Что привело тебя в мой дом на этот раз, князь Ооками? - Мы пришли просить у тебя помощи. Асунаро издал короткий смешок. - Ты, утверждавший несколько лет назад, что я хитростью выкрал твою сестру, силой принудил ее выйти за себя замуж с одной только целью – отобрать у нее магию, пришел ко мне просить помощи? - глаза воина недобро сверкнули. – Мало того, что сам пришел, так еще и притащил с собой женщину-махоцукай. Не боишься, что ее постигнет участь твоей сестры? Рука Кагеро непроизвольно легла на катану. - Меня сюда никто не тащил, господин советник, - холодно произнесла она. – Я пришла сюда по своей воле и желанию. - Странные у вас желания, госпожа махоцукай, - язвительно ответил Асунаро. Ооками протянул руку к Кагеро, жестом прося ее остановиться и не вступать в пререкания. Но накалившуюся обстановку разрядила женщина, выбежавшая из-за ряда стражников и обнявшая Ооками. Асунаро возвел глаза к небу и со вздохом убрал правую руку с меча. - Я была уверена, что больше никогда не увижу тебя. - Сходство между Ооками и отстранившейся женщиной было столь велико, что невозможно было не признать в ней жену Асунаро, Тору [3].– Я так корила себя за то, что прогнала тебя, когда ты приходил. Прости меня... Ооками улыбнулся и обнял сестру. - Я не сержусь на тебя и рад, что снова вижу тебя в добром здравии. Тора отстранилась от брата и посмотрела на его спутников. Тепло улыбнувшись Кагеро, она перевела взгляд налево. - Итачи? – удивленно спросила Тора, узнав одного из спутников брата. – Как ты тут оказался? Я скорее ожидала бы увидеть Кайри... - Кайри убили несколько лет назад, Тора, - ответил Итачи. - Прости, - она на мгновение замолчала и, желая переменить тему, потянула брата за руку. – Но что вы стоите у ворот. Вы, наверное, устали с дороги... Ооками не сдвинулся с места. Высвободив руку из пальцев сестры, он перевел взгляд на Асунаро, который не вмешивался в разговор и наблюдал за женой. Прежнего холода в его глазах больше не было. Тора оглянулась на мужа и увидела, как именно встречали ее брата. Поняв, что первый прием был не радушный, она укоризненно посмотрела на Асунаро. Его губы дрогнули в чуть заметной улыбке. Осознав, что его жена в этот раз рада видеть своего брата, он изменил отношение к незваным гостям. Ооками со спутниками терпеливо ждали окончание этого немого диалога. Затем Асунаро усмехнулся и произнес: - Добро пожаловать в мой дом. Тора покажет вам комнаты, в которых вы сможете отдохнуть с дороги. О том, что вас сюда привело, поговорим после ужина, - он развернулся и прошел в дом с большей частью своих стражников, оставив двоих человек охранять гостей и отправив еще нескольких размещать охранников и лошадей. Как только хозяин исчез за воротами поместья, Кагеро облегченно вздохнула и прислонилась лбом к плечу мужа. - Прости, я чуть все не испортила, - прошептала она. - С Асунаро трудно вести разговор, если он не в духе, - ответил Ооками, обнимая ее. Затем обратился к сестре: – Это Кагеро, моя жена. Женщины еще раз обменялись улыбками. - Пойдемте же в дом, - Тора повернулась и направилась к воротам. ---------------- Примечания к 5 главе [1] Кашира - конец рукоятки меча [2] в японском «махоцукай» - и маг, и ведьма. [3] Тора - тигрица
Таня Геллер: Понравилось) хочется прочитать про 1 быт этого уголка твоей вселенной 2 легенду про Нии-ши 3 и про права и обязанности женщин в замке))
Чакра: Мырк :) Быт, думаю, будет виден из 6-7 главы. Про женщин тоже будет, но меньше. Им до Повелителя надо добраться сначала. У Торы не стандартное для тех мест положение. А легенда уже написана в 6 главе. Будет в пятницу :))
Чакра: Глава 6. Поместье советника Асунаро было построено в форме подковы... Луна — путеводный знак — Просит: «Сюда пожалуйте!» Дорожный приют в горах. /Басё/ Поместье советника Асунаро было построено в форме подковы, по внутренней части украшенной открытой галереей с мраморными колоннами и резьбой. У небольшого фонтана в виде двух стоящих на хвостах рыб, искусно вырезанных из камня, под надзором сурового стражника играл черноволосый мальчик лет четырех. Присев на корточки и нахмурив брови, он сосредоточенно крошил кусок засохшего хлеба. Затем макал полученные мелкие кусочки в прохладную воду фонтана и отдавал на съедение копошащейся у его ног стайке утят. Утка-мама переминалась с одной ноги на другую и наблюдала за этим ужином с долей недоверия, готовая в любой момент прийти на защиту своих детенышей. Когда послышались шаги людей, она пронзительно крякнула, и пушистая стайка, забыв о хлебе, к огорчению малыша, разбежалась в густую траву. Мальчик недовольно посмотрел на источник шума, но, увидев мать в сопровождении незнакомых людей, улыбнулся и побежал к ней, даже не отряхнув с ладошек хлебные крошки. Уткнувшись матери в бедро, он застенчиво, но в то же время с любопытством разглядывал новоприбывших. Тора потрепала сына по взъерошенным волосам и сказала: - Юми, поздоровайся, это твой дядя. Помнишь, я тебе о нем рассказывала? Малыш молча пожирал глазами Ооками, но затем все же осмелился спросить: - А это правда, что ты можешь стать волком? - Правда, - Ооками присел, чтобы не казаться мальчику таким большим. – Но показать не смогу. Волки не должны гулять по дому. Твои утята могут испугаться и больше не прийти за хлебом. Малыш понимающе кивнул, но от матери не отошел, продолжая разглядывать гостей. - Не жалеешь, что тогда убежала? – спросил Ооками, когда они продолжили свой путь по галерее. - Ни единой минуты... - улыбнулась Тора. Ее прервал подошедший стражник. Он тихо что-то прошептал хозяйке и отступил на два шага в сторону. Тора обеспокоено посмотрела на брата. - Какая-то из ваших лошадей взбесилась. Не дает себя расседлать, встает на дыбы. - Узнаю свою Махоцукай. Наверно, обиделась, что не я ее увела в загон, - усмехнулась Кагеро и обратилась к стражнику: – Если вы меня проводите до конюшен, я постараюсь ее утихомирить.
Чакра: Тора кивнула, и стражник пошел перед Кагеро, показывая дорогу. Уже на подходе к загону до Кагеро донеслись возмущенные крики, ржание лошади и щелканье хлыста. Ускорив шаг, она вышла на задний двор поместья и увидела, как Махоцукай встала на дыбы, пытаясь ударить передними копытами одного из стражников Асунаро, который замахнулся на нее хлыстом. Волна ярости захлестнула Кагеро, и, подойдя к не ожидающему нападения стражнику, она резко вывернула ему руку с хлыстом и отобрала орудие усмирения. Зашипевший от боли мужчина развернулся, чтобы дать сдачи невесть откуда взявшемуся противнику, но ударить Кагеро он не успел, так как его кулак перехватил Асунаро, наблюдавший за этой сценой с самого начала. Стражник исчез по одному кивку своего господина, который насмешливо смотрел на пышущую яростью Кагеро. Не произнеся ни слова, она сунула хлыст Асунаро и, резко развернувшись к нему спиной, пошла к Махоцукай. Поймав повод, она стала успокаивать испуганную лошадь, гладя ее по морде и шепча ей ласковые слова. Когда бока кобылы перестали нервно подрагивать, Кагеро кивнула стоящим неподалеку конюхам, что те могут расседлать лошадь. Поняв, что снова приближаются чужаки, кобыла предостерегающе заржала. Но Кагеро еще сильнее сжала повод. - Ну же, Махоцукай, девочка, перестань. Тебя никто больше не обидит. Они просто снимут седло... – сказала она. - Странное имя вы дали лошади, госпожа махоцукай, - Асунаро и не думал никуда уходить. - Его придумал предыдущий владелец, - Кагеро не обернулась, продолжая гладить кобылу по морде. – Но она полностью ему соответствует. Не любит, когда с ней обращаются как с бездумным животным. Те, кто воспринимают ее как равную, могут заслужить ее доверие. - В этом она похожа на вас, госпожа махоцукай. - Совершенно верно, - Кагеро обернулась и посмотрела в упор на хозяина дома. Тот первым отвел взгляд, склонив голову. - Простите, если чем-то задел вас. Кагеро медленно кивнула, принимая извинения. - Ооками не представил вас. Кольцо на вашем пальце говорит мне только то, что вы замужем, скорее всего, за одним из ваших спутников. - Княгиня Кагеро. Брат вашей жены - мой муж. - Скажите, княгиня, это вы сопровождаете мужа или он сопровождает вас? - Вы же сами сказали, что разговор о том, что привело нас в ваш дом, состоится после ужина, господин советник, - Кагеро передала поводья успокоившейся Махоцукай конюху и снова повернулась к Асунаро. – А сейчас простите, но я все же воспользовалась бы вашим гостеприимством и передохнула с дороги. Асунаро кивнул, показывая, что разговор окончен. Кагеро ответила ему таким же церемонным поклоном и пошла следом за стражником, приведшим ее к конюшням. *** Ужин проходил в полном молчании, которое нарушал только звон посуды и тихие шаги слуг, менявших блюда на столе. Кагеро и Ооками сидели напротив хозяев дома за низким прямоугольным столом, а Итачи отвели место между Торой и Ооками. Путешественники наконец сменили хоть и уже привычные, но все же неудобные шаровары на хакамы и кейоги – не было смысла скрывать свое происхождение в доме своих родных. Когда унесли последнее блюдо и слуга разлил ароматный чай по пиалам, Асунаро откинулся на подушки и после первого глотка чая обратился к Кагеро: - Итак, госпожа махоцукай, я повторяю свой вопрос: что привело вас в мой дом? Чем больше я за вами наблюдаю, тем больше уверяюсь в том, что это не вы сопровождаете мужа, а он вас. Кагеро и Ооками обменялись короткими взглядами. Ооками едва заметно кивнул, передавая право вести разговор жене. Кагеро немного помедлила, но склонила голову, подтверждая слова хозяина дома. - Вы правы, господин советник. Действительно, я более всех заинтересована в том, чтобы наше путешествие увенчалось успехом. - И что вы хотите от меня? - Скажите, если бы вашего сына похитили ваши враги и увезли бы на Сейто, вы бы сделали все возможное и невозможное, чтобы его вернуть? - Несомненно.
Чакра: - У меня есть все основания полагать, что моя дочь сейчас находится при дворе вашего Повелителя. И... - Сколько лет вашей дочери? – Асунаро не дал Кагеро договорить до конца. - Пятнадцать. - Забудьте о ней, - смягчив тон, произнес Асунаро. – Представьте, что она просто вышла замуж и навсегда вас покинула. Вы никогда не увидите, а тем более не увезете ее из дворца Повелителя. Несмотря на свой почтенный возраст, он любит, когда его окружают красивые молодые женщины. Вы зря проделали этот путь, Кагеро-махоцукай. Она больше не ваша дочь, она наложница Повелителя. - Я не думаю, что Повелитель знает о том, что моя дочь находится во дворце. Ее, скорее всего, прячут от него именно по этой причине. Моя дочь – это приманка. Приманка для меня. Ее не отдадут Повелителю хотя бы потому, что мой дядя планирует жениться на ней и отобрать у нее магию. - Вашего дядю, случайно, зовут не Незуми? – спросил Асунаро. - Да. Вы его знаете? - Я знаю не его, а о нем. Достаточно, чтобы примерно понять, что происходит. Но продолжайте... – он потянулся за чаем и сделал несколько глотков. - Я приехала также, чтобы вызвать на поединок Куротачи. Асунаро поперхнулся. - Куротачи? Наследника Повелителя? – переспросил хозяин дома, восстановив дыхание. - Именно так. Этот человек по приказу Незуми убил мою мать, затем расправился с отцом моей дочери и со вторым мужем. Несколько месяцев назад он едва не убил Ооками, его остановил князь Итачи. В тот день, когда я собралась вызвать его на поединок, он похитил мою дочь, напал на Итачи и скрылся на Хидари. Если даже нет ни единой возможности освободить Кицуне, то я хотя бы перережу горло человеку, доставившему мне и моим близким столько горя. Асунаро рассмеялся. - Вы находите смешными мои претензии к Куротачи? – холодно спросила Кагеро. - Нет, что вы, простите, - Асунаро снова вернул себе невозмутимое выражение лица. – Я смеюсь не над вашим правом, а над абсурдностью всей ситуации. Я не хотел оскорбить вас, - спешно добавил он, заметив в глазах Кагеро стальной блеск. – Вы, несомненно, Мастер меча? Кагеро кивнула. - Скажите мне, Кагеро-махоцукай, - Асунаро сделал ударение на последнее слово и, наклонившись вперед, вкрадчиво продолжил: – Как вы собираетесь выиграть поединок чести у Наследника Куротачи на его территории? Даже если не брать в расчет то, что Куротачи стал Мастером меча еще до вашего рождения и прекрасно владеет клинком. Вы не забыли, что он маг? А вы – махоцукай. Он первым же ударом убьет вас, если захочет. Магическим ударом. - Вы знаете, как образовалась Школа Одного удара? – спокойно ответила Кагеро. - Просветите меня, Кагеро-махоцукай, - Асунаро снова откинулся на подушки. - Одного молодого воина вызвал на поединок именитый Мастер меча. Воин понимал, что его техника несовершенна и он, скорее всего, погибнет в этом бою. Поэтому все время, оставшееся до поединка, он отрабатывал только один прием – как быстро вынуть меч из ножен и этим же движением перерубить противника. Следует ли упоминать о том, что он победил? Асунаро молча обвел взглядом гостей - Вы не поняли меня, - жестко ответил советник, затем снова подался вперед и посмотрел в глаза Кагеро: – Хотите, я расскажу вам, что будет с вами и с вашими спутниками, даже если вы действительно вызовите Куротачи на поединок? Кагеро, не отрывая взгляда, кивнула. - Возможно, он даже даст вам возможность нанести несколько ударов мечом, играя с вами, как кошка играет с синицей, которой мальчишки камнем подбили крылья. Чтобы ваш поединок выглядел честным. А как только вы его проиграете, то и вы, и ваша дочь, и муж поступите в его полное распоряжение. Победителю достается все. Я даже знаю, зачем ему нужны именно вы. Он действительно ждет вас. Когда родовой артефакт переходит новому владельцу, тот может увеличить его силу, собрав в нем магию четырех стихий. В мече Куротачи не хватает одной. Догадаетесь сами, какой? – Асунаро перевел дыхание и продолжил: – Он не убьет вас, он по праву победителя заберет у вас магию, а затем подарит вас своему отцу, чтобы усыпить его бдительность - я уже говорил о том, что Повелитель любит красивых женщин. Вашу дочь он, скорее всего, действительно отдаст Незуми. А мужа убьет, после того как, естественно, отберет магию. Не знаю, в какой степени родства вы находитесь с князем Итачи...
Чакра: - Он брат моего покойного мужа, - тихо ответила Кагеро, опустив взгляд. - Тогда его обвинят в саботаже против Повелителя и, точно так же, как и Ооками, или же сразу убьют, или же отправят на рудники. Ваш план абсурден и нереален. Я сочувствую вашему горю, Кагеро, но не позволю вам так бездумно отдавать свои жизни. Мои люди проводят вас до корабля, на котором вы приплыли. Уезжайте и не пытайтесь сами пробраться во дворец. У вас нет ни единого шанса победить. Ни одного. Кагеро замерла, остекленевшими глазами глядя на небольшую трещину на стене позади хозяина дома. Тора смахнула пальцем скатившуюся по щеке слезу и тихо произнесла: - Кагеро, вы же знаете, что он прав... Кагеро резко встала, подошла к окну и прислонилась лбом к холодному мрамору, украшавшему проем. Оставшиеся за столом молчали. Последнее слово было за Кагеро. Ооками хотел подняться вслед, но Тора остановила его, понимая, что Кагеро не хочет показывать свою слабость и ей надо время, чтобы прийти в себя и принять решение. Она стояла и наблюдала за тем, как по небу в лучах заходящего солнца плывут облака. Внезапно она резко обернулась и вернулась к столу. - Асунаро, прежде чем вы окончательно скажите «нет», ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос, - Кагеро старалась не показывать обуревавшие эмоции. Асунаро кивнул. - Кто такая Нии-ши? Советник резко подался вперед и, прищурившись, впился взглядом в сидящую напротив женщину. - Где вы слышали это слово, Кагеро-махоцукай? – осторожно спросил он. - Так назвал меня один из напавших на нас головорезов... - А что он сделал потом? - Извинился за нападение и уехал. Асунаро оглядел Кагеро с ног до головы, как будто увидел что-то необычное. - А разве ты не говорил, что это легенда... - немного недоверчиво произнесла Тора, но муж не дал ей закончить. - Подожди, Тора, не говори пока ничего. Я должен сначала удостовериться, что вы действительно Нии-ши, - в голосе Асунаро было явно слышно благоговение и неверие в реальность происходящего. – Не сочтите за оскорбление, Кагеро, но позвольте мне взглянуть на ваш меч. Ничего не понимающая Кагеро медленно достала саю из-за пояса и протянула свою катану Асунаро. Тот осторожно принял ее, внимательно осмотрел менуки и, взявшись правой рукой за рукоятку, вытянул лезвие из ножен на несколько сантиметров. Прикрыв глаза, он на мгновение замер, держа меч в руках. Затем мягко вложил катану в саю и с улыбкой отдал его владелице. - Благодарю вас, Нии-ши. Вот уж не думал, что когда-либо мне доведется держать в руках этот меч. Кагеро взяла катану, вскочила на ноги, положив правую руку на рукоятку, обвела присутствующих затравленным взглядом и, тяжело дыша, произнесла: - Советник, мне надоело играть в эти игры. Или вы сейчас же объясняете мне значение этого слова, или же, клянусь честью, я вызову вас на поединок за оскорбление, будь вы хоть трижды магом. Асунаро также поднялся и примирительно протянул правую руку ладонью вверх. - Простите, Нии-ши... - Меня зовут Кагеро, - зло ответила она. - Простите, Кагеро, я сейчас все вам объясню, а еще лучше - покажу, - Асунаро достал из-за пояса свой меч, положил правую ладонь поверх цубы и поклонился стоящей напротив женщине. – Окажите мне честь. - Не боитесь, что я могу вас убить, несмотря на «дружеский» поединок? - Надеюсь, что вы не оставите моего сына сиротой, несмотря на переполняющий вас гнев. Кагеро положила ладонь поверх цубы своего меча и поклонилась Асунаро, принимая приглашение.
Чакра: *** Кагеро и Асунаро сидели напротив друг друга, держа левую руку на сае у бедра, положив правую на колено. Первым схватку начал Асунаро, вскочив на ноги, одновременно выхватывая меч из ножен и нанося удар. Но Кагеро уже, развернувшись на коленях, выставила блок, и лезвие разящего меча соскользнуло вниз. Моментально поднявшись на ноги, она полоснула мечом по Асунаро, и если бы тот не отвел ее удар, то был бы разрублен по диагонали. Кагеро перешла в наступление и наносила удар за ударом. Даже человек, ничего не понимающий в поединках, заметил бы, что Асунаро проигрывает в технике и скорости. Точные и сильные удары оттесняли его все ближе к краю импровизированного татами и не давали атаковать, вынуждая выставлять блоки и отводить меч Кагеро в сторону. Она знала, что стоит ей сдать позицию, как Асунаро применит магию, против которой она бессильна, и не давала сопернику передохнуть. Поняв, что удары становятся еще более сильными и трудно предсказуемыми, Асунаро решил пустить в ход заклинания. Отбивая очередную атаку, он послал в сторону Кагеро небольшую зеленую сферу, которая сорвалась с кончика меча и со свистом рассекла воздух. Кагеро не думала уклоняться или же уворачиваться от заклинания. Она словно подсознательно знала, что ей делать. Перерубив зеленый сгусток магической энергии, она со своего меча послала красный сноп искр в Асунаро, который не ожидал такого скорого нападения и не успел как-либо увернуться. Заклинание отбросило его на несколько метров, он перелетел через небольшие, аккуратно подстриженные кусты и ударился спиной о стену. Кагеро в недоумении разглядывала на свой меч, пытаясь понять, как ей, махоцукай, удалось сотворить магию на Хидари, затем перевела взгляд на Асунаро. Тот медленно поднялся, жестом останавливая подбежавших стражников и жену, показывая, что с ним все в порядке. Восстановив сбившиеся от удара об стену дыхание, он вернулся на поле и поклонился, признавая свое поражение. После чего их окружили наблюдавшие за поединком близкие. Все еще не понимающая, что происходит, Кагеро, машинально поклонилась в ответ и задала волнующий ее вопрос: - Как такое возможно? Я же махоцукай! Я не могу творить магию на Хидари! Асунаро улыбнулся уголком рта. - Понимаете, Кагеро, это не совсем ваша магия. Скажите, как долго вам принадлежит этот меч? - Около десяти лет. Он артефакт вашей магии? - Да, именно так. Но не простой артефакт. Он сам выбирает себе хозяина. И за те годы, что вы им владеете, а владеете вы им, я не могу не признать этого, мастерски, вы стали с ним одним целым. И, благодаря той связи, что образовалась между вами, меч защищает вас, даже если вы это не подозреваете. Скажите, вы помните, какое слово пришло вам на ум, прежде чем вы запустили заклинанием в меня? - Цки, - немного растеряно ответила Кагеро, пытаясь осознать возможность применения новых способностей. - Довольно гуманно, - ухмыльнулся Асунаро. - Но почему Нии-ши? – спросил Ооками, обняв жену за плечи. - Эта старая легенда, которую маги Хидари рассказывают своим детям перед сном много столетий подряд. И теперь уже никто не может с точностью сказать, как оно было на самом деле. Уже начинает темнеть. Пойдемте в дом. Я расскажу ее вам. Войдя обратно в дом, они сели на мягкие подушки, раскиданные вокруг стола. Асунаро приказал слугам принести теплого чаю и, пока те разливали его по пиалам, о чем-то тихо переговаривался с женой. Когда слуги ушли, он начал рассказ.
Чакра: Легенда о Нии-ши Это было много столетий назад, когда Хидари еще воевало с Сейто за магию... В той войне участвовали все, кто только мог держать меч, и мужчины и женщины. Маг с Хидари полюбил прекрасную Нии-ши, мага Огня с Сейто. Так случилось, что он захватил в плен корабль, на котором она плыла, но, вопреки принятой традиции, не стал отбирать у нее магию. Больше года он скрывал ее на корабле от своих друзей и сумел добиться ее расположения. Она родила ему дочь и уговорила не воевать против своих соплеменников. Но как только товарищи мага узнали об этом, они потребовали привести женщину. Когда маг отказался, они напали на него. Так случилось, что корабль в это время как раз дрейфовал на Кейсен-хо. Услышав звон мечей, Нии-ши превратилась в стрекозу и вылетела между балками каюты. Увидев, что ее возлюбленный ранен, она пожертвовала собой и превратилась в одну из менук на рукоятке меча, отдав всю свою магию, сильную, трудно подчиняемую магию Огня, мечу. Оказалось, что именно этой стихии не хватало артефакту, чтобы использовать скрытые в нем резервы энергии, и молодой маг без труда справился со своими противниками. Но вернуть Нии-ши он уже не мог. Она навсегда осталась в рукоятке меча. Молодой маг стал великим воином, преумножая свои силы и оттачивая свое мастерство. Удалившись на покой, он передал меч дочери, которая пошла по стопам отца. Ее назвали Нии-ши, по имени меча. Как и всех женщин этого рода, которых выбирал меч. Но потом их род прервался. Мечом пытались пользоваться другие маги, но тот не слушался их. Он не только не подчинялся их приказаниям, но и становился опасным для человека с нечистыми помыслами. Так меч долгое время был просто украшением частных галерей оружия. Потом его след затерялся. Предполагали, что его увезли на Сейто, где наши артефакты теряют свою силу. И теперь я вижу, что это действительно было так. О мече стали слагать легенды, ибо каждая Нии-ши, что владела этим мечом, была известна своими деяниями. Лучшего артефакта для поединка чести вам не найти. Я помогу вам, Кагеро. Ваш меч может нанести поражение Куротачи. Теперь ваши намерения более чем реальны. К тому же, есть шанс вам троим вернуться домой живыми. Мало кто захочет нанести оскорбление Нии-ши. Поэтому напавшие на вас так быстро исчезли, когда поняли, с кем имеют дело. Про девочку разговор отдельный. Мне нужно кое-что проверить, прежде чем что-либо обещать. - Благодарю вас, - Кагеро поклонилась Асунаро. – Но скажите... что вы хотите за свою помощь? - Вы задали опасный вопрос, Кагеро-Нии-ши, - глаза советника сузились. - И все же. - А что, если я попрошу то, что вам не принадлежит? Например, магию дочери, если мы ее спасем. Или мужа... - Насколько мне известно, магия Земли уже есть в вашем мече, - ответила Кагеро, кинув взгляд на Тору. - Магии одной стихии в артефакте много не бывает, - усмехнулся Асунаро, затем, ненадолго задумавшись, продолжил: – Услуга за услугу: я помогу вам добраться до дворца, а вы мне - получить небольшую аудиенцию у Повелителя. - Каким образом? - Не беспокойтесь, от вас ничего не потребуется. На самом деле вы уже мне помогли. Ваше появление дало мне ответы на некоторые вопросы и расставило все части мозаики по своим местам. Благодаря вам я смогу успешно завершить и некоторые свои планы. Но об этом завтра... Уже поздно, и вы, несомненно, устали. - Как я понимаю, меня вы с собой не возьмете, - тихо проговорила Тора. - Даже и не думай об этом! – одновременно воскликнули Асунаро и Ооками. Мужчины переглянулись и снова посмотрели на хитро улыбающуюся Тору. - Тора... – грозно начал Асунаро, - что ты задумала? Молодая женщина рассмеялась. - Мне надоело, что вы оба постоянно ждете от другого подвоха. А тут такое единодушие! Я отдала тебе свой меч вместе с магией. Не волнуйтесь, я не буду больше тайно сбегать. Вы же повздорили тогда из-за меня. Может, теперь, помиритесь? Ооками заговорил первый: - Асунаро, я приношу тебе извинения за то, что обвинил тебя в том, что ты не совершал. Я ошибался и поспешил с выводами. Я, глава клана, принимаю тебя в нашу семью как зятя. Асунаро поклонился, принимая его слова. - Ты и твои близкие всегда найдут защиту в моем доме. Тора и Кагеро с улыбками переглянулись, радуясь, что непроизвольное напряжение, которое висело в комнате, несмотря на теплый прием, спало.
Таня Геллер: Итак подводим итоги) Разбираться с Куротачи поедет веселая компания))) Легенда отличная)) Лошадка у Кагеро с норовом однако)) Мацохукай, одним словом))
Чакра: спасибище! как вкратце так оно и было :)))
Чакра: Глава 7. Солнечные лучи заполнили комнату... Ива склонилась и спит. И кажется мне, соловей на ветке... Это ее душа. /Басё/ Солнечные лучи заполнили комнату и разбудили спящую на кровати Кагеро. Она повернулась на спину и продолжала дремать, наслаждалась каждой минутой, проведенной в мягкой и не качающейся постели. Возможность расслабить измученные постоянной необходимостью находиться в седле мышцы привела ее в состояние умиротворения. Она встала только, когда солнце высоко поднялось над домом и ушло из спальни. На галерее поджидал слуга, который проводил ее в парк, находившийся в самом центре поместья, в небольшую беседку, скрытую высокими и плотно посаженными кустами. Беседка, как и большая часть построек, была из мрамора, который сохранял приятную прохладу в жаркие солнечные дни. На подушках, устилавших пол, сидела Тора и занималась рукоделием. Короткий деревянный меч, танто и небольшие фигурки, разбросанные у входа в беседку, говорили о том, что Юми тоже находится где-то неподалеку. Тора, увидев Кагеро, улыбнулась и, поприветствовав, предложила присоединиться к ней в беседке. - Я сказала, чтобы вам принесли завтрак сюда, если вы не возражаете против моей компании. - Что вы, - улыбнулась Кагеро и устроилась на больших мягких подушках. – А где Ооками? - Мужчины с самого утра заперлись в кабинете Асунаро. Меня они не пустили... - И предложили отвлекать мое внимание, - усмехнувшись, закончила фразу Кагеро. - Ооками сказал это иначе, но смысл его слов был именно таким. - Ваш дом, Тора, удивительно влияет - успокаивает, умиротворяет. Мысль о том, что надо вставать и идти требовать ничего не обсуждать за моей спиной, приводит меня в ужас. Хотя еще вчера, я бы, несомненно, так и поступила, - Кагеро потянулась к пиале с чаем, которую поставил перед ней слуга, и, прикрыв глаза, с наслаждением пригубила ароматный напиток. - Учитывая, какой путь вам пришлось проделать, это не удивительно, - улыбнулась в ответ Тора. – Как я понимаю, Ооками решил избавить вас от необходимости пересказывать моему мужу тонкости ваших взаимоотношений с Куротачи. Кагеро иронично хмыкнула, но никак не прокомментировала слова золовки. - Не сочтите за бестактность... – Кагеро, прищурившись от непривычно яркого солнца, посмотрела на Тору. – Но за кого вас хотели выдать замуж? - За князя Токагэ . - Невысокого роста, со сморщенной кожей на лице и руках, редкие седые волосы на голове... Манеры, как и внешний вид, оставляют желать лучшего? - Вы забыли прибавить обширные плодородные земли на востоке, огромное состояние и клановые драгоценности. - Серьезная причина искать убежища на Хидари, - кивнула Кагеро. - Вы бы поступили так же на моем месте? - Не знаю, Тора, - задумалась Кагеро. – В шестнадцать я была другой. Скорее всего, тогда у меня не хватило бы смелости. Но мне сложно сказать сейчас, что бы я сделала тогда. Мне повезло, в первый раз меня выдали замуж за человека, который был всего на несколько лет меня старше. - А во второй раз за Кайри? - Нет, за Кайри меня заставили выйти другие обстоятельства. Это решение я принимала сама. Второй раз меня «выдали» замуж за Ооками. - Не похоже, что ваш брак основан на расчете, - удивленно ответила Тора. - И все же так оно и было, - улыбнулась Кагеро. – Мы встретились через несколько недель после подписания брачного договора. На дорожке, ведущей к беседке, показались Итачи и Ооками, и женщины, улыбнувшись друг другу, прекратили беседу. Обменявшись приветствиями, Ооками сел рядом с Кагеро, а Итачи остался стоять, прислонившись к мраморной колонне. - И как много вы успели обсудить без меня? - Кагеро укоризненно прищурилась и посмотрела на мужа. - Мы ничего не обсуждали, - мягко ответил Ооками. – Помня, как тяжело тебе было рассказывать все мне, я решил, что тебе не обязательно снова проходить через это. Асунаро принял все к сведению и сейчас проверяет, что происходит во дворце. Мы договорились встретиться после обеда. Тогда он и расскажет нам о другой стороне планов Куротачи. Кагеро кивнула, принимая решение мужа. - До обеда у нас есть несколько часов, чтобы просто передохнуть. Как я понял, сестренка, - Итачи обратился к Кагеро, – наш хозяин собирается послать за каким-то учителем для тебя. Чтобы ты могла научиться использовать магию Хидари. Так что много отдыхать тебе не дадут. Наслаждайся, пока есть такая возможность. - Ооками, может, ты наконец мне расскажешь, что происходило после того, как ты вернулся домой? – Тора обратилась к брату. – И как вы добирались сюда... Прошло так много лет... Сидящие в беседке даже не подозревали, что их разговор кто-то слышит. Спрятавшийся в кустах неподалеку, Юми жадно внимал каждому сл
Чакра: *** Появившийся прямо перед обедом довольный Асунаро не начинал разговора сам, и Кагеро, как бы ей ни хотелось узнать новости, не стала задавать вопросов. После обеда они собрались в просторном кабинете, выходящем окнами на север, посему жаркие лучи не нагревали комнату так, как западное или восточное крыло. Вместо подушек, устилавших гостиную залу, в кабинете, перед заваленным фолиантами столом хозяина, стояло несколько удобных плетеных кресел. - Как мне удалось узнать, Кагеро, - Асунаро устроился в своем кресле и свел пальцы домиком, – ваша дочь действительно находится во дворце в личных покоях князя Незуми. Об этом мало кто знает, особенно тщательно ее скрывают от Повелителя. - Не знаю, радоваться этому или огорчаться. То, что она я знаю, где она, это, безусловно, обнадеживает, но это же и пугает... – вздохнула Кагеро. - О девочке поговорим потом. Сначала я расскажу вам всю предысторию, - ответил Асунаро. – Вы, несомненно, задавались вопросом, что общего у Куротачи и Незуми? Кагеро кивнула. - Как вам известно, Куротачи – единственный наследник Повелителя. Так сложилось, что все наложницы последующие годы рожали только девочек. Последний месяц при дворе расползлись слухи, что одна из наложниц ждет мальчика. Как только стало известно о ее беременности, она исчезла из дворца, и ее местоположение не известно никому, кроме самого Повелителя. Что это значит для Куротачи, вы понимаете. Наш Повелитель всегда отличался завидным здоровьем. Несмотря на свои преклонные годы, он выглядит немногим старше своего сына. Когда Куротачи было двадцать пять лет, он задумал свергнуть отца с престола, понимая, что иначе срок его собственного правления может быть несоизмеримо малым. Но он выбрал не то время, не то место и не тех людей. Его заговор был раскрыт, все его приспешники были убиты. А самого Куротачи Повелитель добивать не стал, оставив серьезно раненным умирать в пустыне. Я не знаю, каким образом там оказался Незуми, но он подобрал умирающего Куротачи, залечил его раны и увез на Сейто. Таким образом, он привязал к себе Наследника Повелителя долгом жизни. Как я понимаю, именно тогда Незуми приказал ему убить вашу мать. После чего Куротачи возвратился на Хидари и предстал перед отцом. Повелитель не был рад видеть сына, но тот все же был его единственным наследником. Куротачи простили, но поставили в очень жесткие рамки. Он сделал вид, что смирился, но все эти годы они с Незуми разрабатывали новый план. И вам в нем отводилось свое место. Собрав в своем мече все четыре стихии, Куротачи получит реальный шанс вызвать отца на поединок. А Незуми, в качестве платы за помощь, получит магию вашей дочери. - Но зачем ему я? Он может найти на Сейто любого мага Воздуха и уговорить или отнять магию у него. - Повелитель контролирует своего сына. Он приставил к нему человека, который ограничивает его общение с магами вашей стихии. Вы ведь заметили, что на вас он лично не нападал ни разу? Только через подставных лиц, которых нанимал Незуми. Ваша мать была Огнем. Мужья – Вода и Земля. Он делал все так, чтобы вы вышли на него сами. Чтобы ваши претензии были более чем законны. Похитив девочку, он вынудил вас принять бой на свой территории. Поэтому, когда вы придете к нему и потребуете поединка чести, он не сможет вам отказать. То, что вы Нии-ши, ему неизвестно. Возможно, тогда он бы пересмотрел свои планы, но в любом случае, отступать уже поздно.
Чакра: - Асунаро, - вступил в беседу Итачи. – А что мешает вам, как советнику, пойти к Повелителю и все рассказать? Тогда Кагеро не надо будет сражаться. - Во-первых, тогда Повелитель узнает о том, что в его дворце находится молодая девушка. Это будет означать, что ее вы точно никогда больше не увидите. Вы не должны о ней упоминать в разговоре с ним. Если она незаметно исчезнет из дворца, то ни Незуми, ни Куротачи не смогут организовать официальную погоню за пленницей, которой не было. - Как она исчезнет? – Итачи нетерпеливо наклонился вперед. - Не торопитесь, я еще не дошел до этого. Почему я не могу пойти к Повелителю? Очень просто. Куротачи тоже не так прост. Он контролирует действия всех советников своего отца. Часть из них будет на его стороне, если он поднимет бунт. До Повелителя нельзя просто так добраться. Надо иметь достаточно вескую причину, чтобы получить его аудиенцию. И этой причиной будете вы, Кагеро. Вы – мой пропуск во дворец. Я могу сам перенестись во дворец в любую минуту, но этот портал работает только на конкретного человека. Вас я доставить туда не могу. Поэтому нам придется поехать туда верхом. Не так, как ехали вы, а с эскортом, знаменами и соответствующими регалиями. Причем вы будете в хакамах. Я еще не решил, стоит ли говорить в открытую, что вы Нии-ши. Скорее всего, нет. Чтобы за нами остался эффект внезапности. Но слух о том, что два мага с Сейто едут к Повелителю, должен дойти до него. - Два? – переспросил Ооками. - Именно так. Пока вы двое будете разбираться с Куротачи и Незуми, князь Итачи займется спасением девочки. До дворца он поедет под видом моего стражника. Чтобы все думали, что магов с Сейто только двое. И, пока мы будем отвлекать внимание всех на себя, вы доберетесь до покоев Незуми и убежите. - И никто не спросит меня, что делает стражник в коридорах, ведущих к личным покоям? - Не спросит, так как не увидит, - усмехнулся Асунаро. – Я утром просмотрел несколько книг и нашел одно прелюбопытное заклинание. Я могу превратить вас в то животное, облик которого вы принимаете на Сейто. К сожалению, это продлится всего несколько часов. И следующее подобное превращение может быть не раньше, чем через сутки. Я объясню вам, как найти покои Незуми. Так как дворец Повелителя высечен в скале, в стенах много вентиляционных дыр, которые выходят не только наружу, но и в коридоры. Ласка, как я помню, достаточно маленький зверек, чтобы пролезь в такую дыру. Вы подождете, пока превратитесь снова в человека, а затем выберетесь вместе с девочкой из дворца. - Как? - Увы, дальше вам придется импровизировать. - Хорошо, я согласен, - кивнул Итачи. - Я не смогу вам ничем помочь, после того как вы попадете во дворец. Ни вам, Итачи, ни вам, - он посмотрел на Ооками и Кагеро. – Я могу привести вас туда, но вывести уже не смогу. Если вы победите, то вашу судьбу решит Повелитель. Учитывая, что я расскажу ему о Куротачи, а также то, что у него, скорее всего, родится еще один сын, полагаю, он даст вам возможность уйти. Единственное, что я еще могу сделать, так это оставить четырех лошадей в пещере на окраине города. Чтобы вы могли добраться до того места, где будут вас ждать ваши охранники. - Где они будут нас ждать? - На полпути до Тоёнаросимы, в горах, есть небольшой поселок, жители которого промышляют выпасом яков и овец. Этот поселок принадлежит мне. Ваши люди укроются в нем и будут вас ждать. После чего вас сопроводят до корабля, как и в прошлый раз, - последние слова Асунаро произнес, переведя взгляд на Ооками. - Спасибо, - Кагеро склонила голову. – Но есть еще один вопрос. Чем мне, как женщине, опасен ваш Повелитель? Вы утверждаете, что если он увидит мою дочь, то больше не выпустит ее из дворца. Каков риск для меня? - Пока жив Ооками, никакого, - усмехнулся Асунаро. – Повелитель не покушается на... кхм... – он запнулся, подбирая слова, – на чужое... Он берет только то, что никому не принадлежит. - Замечательная философия, - губы Кагеро искривились в подобии улыбки. – Но она избавляет от ряда проблем. - А что ему мешает просто меня убить? – спросил Ооками. - С одной стороны, ты прав, ничего не мешает, - нахмурился Асунаро. – Но захочет ли он связываться с Нии-ши? К тому же, ему выгодно убить Куротачи руками Кагеро. Это избавит его самого от каких-либо действий против сына. Но все равно, тебе надо быть более чем острожным. Кстати, Кагеро, - он обратился к невестке, – я забыл сказать вам, что пригласил завтра своего учителя. Он обучил меня магии боя. Я думаю, что вам не помешает взять у него несколько уроков.
Чакра: - Благодарю вас, это действительно пригодится. Я бы предпочла хоть немного управлять этой силой. Спонтанные решения не всегда бывают правильными. - А пока, - Асунаро повернулся к Итачи, – если вы не возражаете, я бы попробовал на вас то заклинание, что нашел утром. - И как долго я буду лаской? - Вот это мы заодно и узнаем. - Кхм... а в книге об этом ничего не написано? – Итачи скептически скосил взгляд на стопку фолиантов. - Там написано, что для каждого превращаемого время сугубо индивидуально. - Вы не пробовали несколько часов провести под палящим солнцем в толстой шубе? - Если вы в парке встретите Юми, то он с радостью вас искупает в фонтане. Это поможет перенести жару. - Замечательно... - Итачи со стоном уронил голову на руки. – Но что делать, превращайте! Асунаро надел снял со среднего пальца левой руки перстень с крупным рубином и надел его на указательный палец правой руки. Затем взял верхний фолиант из самой большой стопки, раскрыл его на заложенной странице и пробежался глазами по тексту. Встав из-за стола, он подошел к креслу Итачи и коснулся его плеча. В тот же момент красные искры окутали тело Итачи и превратили его в белоснежную ласку, которая на мгновение зависла в воздухе, а затем шлепнулась на кресло. Возмущенно фыркнув, зверек спрыгнул со стула и направился в сторону двери. - Время пошло, - крикнула ему вдогонку Кагеро и рассмеялась. - Надеюсь, Юми его не слишком сильно будет гонять. У мальчика феноменальное чутье на животных, которые находятся в поместье. Он умудряется найти котят, как бы далеко кошка их не перенесла. Что же, я думаю, на сегодня хватит разговоров о делах. Пока вы еще можете отдохнуть. Начнем приготовления с завтрашнего дня. *** Как и предполагал Асунаро, Юми нашел белого пушистого зверька почти сразу. Только Итачи нашел укромное, по его мнению, место под кустом купающихся в золотистых лучах солнца померанцев, как маленькие ладошки схватили его поперек туловища и с трудом, но оторвали от земли. Малыш с восторгом разглядывал снежно-белую ласку, которая обмякла в его руках. Итачи понял, что самое простое будет смириться ситуацией. Чтобы убежать, ему пришлось бы применить когти. А царапать малыша ему не хотелось. Посему он позволил дотащить себя до фонтана. Юми проявлял завидное упорство – зверек был тяжелым, мальчик даже один раз уронил нового друга по пути. Ласка попробовала улизнуть, но ее схватили за пушистый хвост и снова взяли на руки. Итачи возблагодарил тех, кто рассказал мальчику, что зверей за хвост по земле за собой таскать нельзя, и снова расслабился в руках малыша. Заметив, что бока ласки тяжело вздымаются, Юми поступил так, как и предсказывал отец: окунул Итачи в фонтан, полный ледяной воды. После чего разложил мокрое животное на бортике для просушки. Итачи стерпел и то, что ему отжали хвост, расчесали пальцами шерстку, скормили три черешни и две дольки сорванного горького апельсина. Когда малыш решил, что ласка просохла и теперь будет с ним играть, совершенно изморенный Итачи оскалился и предупреждающе щелкнул небольшими, но острыми клыками. Юми понял, что зверек еще не отдохнул, и принялся снова скармливать ему черешню – чтобы у того было больше сил на игру. От расстройства желудка Итачи спас Асунаро, который решил поинтересоваться, где находится один из его гостей. Увидев перемазанного черешневым соком изрядно посеревшего зверька, он забрал его у Юми, предложив малышу проведать лошадей в конюшне. Мальчику уже стало скучно играть с сонной лаской, и он с радостью побежал к загону. Асунаро принес ласку в гостиную и положил на подушки. Зверек встал на задние лапы и укоризненно посмотрел на смеющихся друзей. Затем зарылся в подушки и так провел все оставшееся до превращения время, не опасаясь быть замученным.
Чакра: *** Неделя в доме Асунаро пролетела незаметно. Кагеро почти все время проводила на заднем дворе, постигая новые возможности владения своим мечом. Сначала худощавый седой учитель Асунаро Каминари скептически отнесся к тому, что ему предстоит обучать женщину, но, увидев ее меч, отбросил в сторону все предрассудки. Ооками и Итачи вместе с хозяином дома изучали карты и планы дворца, которые набросал Асунаро. Точное знание обратной дороги, селений и преград повышало их шансы вернуться без особых проблем. На восьмой день после прибытия в Уките они тепло попрощались с Торой и Юми и выступили в путь. Величественная процессия, которую сопровождало около двадцати всадников в одеждах цвета дома Асунаро, двинулась на восток по одной из центральных дорог, ведущих в столицу. На флагштоках первых двух охранников реяли штандарты с изображением кипариса на голубом фоне. Кавалькаду пропускали торговые обозы и почтительно кланялись простые горожане. Они с долей изумления разглядывали непривычно одетых Кагеро и Ооками, которые с невозмутимым видом ехали вслед за Асунаро. Итачи, одетый в одежды дома Асунаро, ехал в паре с одним из стражников следом за друзьями. Процессия двигалась бодрым шагом, изредка даже переходя на галоп, поэтому они довольно быстро добрались до столицы: расстояние от Укиты до Фудосона они проделали за две недели. У границы города Кагеро, Ооками и Итачи сменили своих лошадей. Махоцукай и еще трех лошадей спрятали в небольшой пещере с запасом еды и питья – туда должны были прийти Итачи с Кицуне, если им удастся выбраться из дворца, и Кагеро с Ооками после поединка с Куротачи. Там же Асунаро превратил Итачи в ласку, и оставшийся до входа во дворец путь Итачи проделал за пазухой у мага. Стражи каменных ворот, не задавая никаких вопросов, пропустили советника и двух его спутников на территорию дворца. Обратно пути больше не было.
Таня Геллер: как здорово все описано. Прсто вижу все как наяву!! Позиция перед боем ясна))) Почему у меня ощущение, что будет какая-то неожиданность... Может девочка сбежит?))
Чакра: да нет :)) больших неожиданностей не будет :) ты имеешь ввиду, что ее уже нет? Не... ну куда 16-летняя махоцукай подастся.. если маман с двумя мужиками еле-еле доехала.. Она в 9ой главе начнет зажигать ;)
Чакра: Глава 8. Черные вороны, сидящие на выступах скалы, в которой был высечен дворец... Парящих жаворонков выше, Я в небе отдохнуть присел, - На самом гребне перевала. /Басё/ Черные вороны, сидящие на выступах скалы, в которой был высечен дворец Повелителя, хмуро взирали на прибывших. Огромные врата, вырезанные из твердых пород дерева, поднятая чугунная решетка, готовая в любой момент сорваться вниз и преградить путь нежеланным гостям, теряющаяся в облаках вершина скалы, испещренной рядами стрельчатых окон, то там, то тут прорезанных в камне... Ступив на широкую мраморную лестницу, Кагеро и Ооками невольно вздрогнули: каждый их шаг гулко разлетался по залу, украшенному высокими резными колоннами. На каждом пролете лестницы стояли стражники, одетые в черные одежды. Черный, как объяснил Асунаро, был цветом дома Повелителя. Недаром все имена его детей начинались с «Куро» - «черный», имени самого Повелителя. Поднявшись на четыре пролета вверх, Асунаро прошел рядом со стеной и незаметно выпустил Итачи, который тут же завернул в один из коридоров и спрятался в ближайшей вентиляционной дыре. Еще несколько этажей, и Асунаро, шедший впереди, остановился перед входом в тронный зал. Вход охраняли шесть стражников. Двое из них встали перед Асунаро, указывая ему путь, а двое за Кагеро и Ооками, готовые в любой момент предотвратить любое действие чужестранцев. После чего их пустили в зал. Потолок был настолько высок, что у Кагеро закружилась голова. Освещенный тысячами свечей и ранее не виданными источниками света зал был полон людей. Длинная и широкая черная дорожка вела прямо к трону Повелителя. По ней могло свободно пройти пять или шесть человек, при этом не задев друг друга. На равных расстояниях друг от друга на дорожке стояли стражники, отделяющие путь к трону от сидящих в три яруса по бокам советников. Было сложно сосчитать, сколько людей находится в зале, – Кагеро казалось, что их несколько сотен. Тихий шепот, плавно переходящий в мерный гул, сопровождал каждый их шаг. Медленно приблизившись на требуемое расстояние к трону, они синхронно поклонились сидящему на нем мужчине, и Кагеро наконец смогла его разглядеть. Он действительно выглядел не старше лет шестидесяти. Легкая седина только подчеркивала его иссиня-черные волосы. Черные пронзительные глаза, казалось, прожигали насквозь. Кагеро перевела взгляд налево от трона, и ее губы дрогнули в торжествующей улыбке: Куротачи и Незуми, сидящие за троном Повелителя, пристально наблюдали за ней. - Зачем ты привел в мой дом чужестранцев, советник? – медленный и низкий голос моментально прекратил все разговоры в зале. - Позвольте, Мудрейший, сказать вам несколько слов наедине, - Асунаро склонил голову, ожидая ответа. - Подойди ко мне, - милостиво ответил Повелитель. Асунаро прошел десять шагов вперед, опустился на одно колено, достал из-за пояса меч и положил его перед собой. Затем встал и, после еще одного поклона, безоружный, подошел к трону. Кагеро и Ооками остались стоять на месте в окружении четырех стражников. Почтительно склонившись к Повелителю, Асунаро сказал ему несколько слов. Выражение лица Куро не изменилось, однако Кагеро заметила, как дернулись пальцы его правой руки. Она сама часто замечала за собой такой же жест, когда что-то приводило ее в ярость – подсознательное желание моментально выхватить меч. Повелитель что-то так же тихо ответил и кивнул своим слугам. Те принесли для Асунаро кресло и поставили сразу за троном. Едва заметный кивок дал Кагеро и Ооками понять, что первая часть плана удалась – Повелитель выслушал и принял к сведению информацию о планах Куротачи. В зале повисло тягостное молчание. Повелитель задумчиво переводил взгляд с одного чужестранца на другого. И наконец, остановившись на Кагеро, обратился к ней: - По моей земле ходят слухи, что на Хидари вернулся меч Нии-ши. Нии-ши - это ты?
Чакра: - Ваши подданные так называли меня, о Мудрейший, - склонив голову, ответила Кагеро так, как учил ее Асунаро. - Что привело тебя, Нии-ши, и твоего мужа в мой дом? - Я пришла требовать справедливости, о Мудрейший. - Кагеро повернула голову к Куротачи и, смотря ему в глаза, продолжила: – Я вызываю тебя, Куротачи, Наследник дома Куро, на Поединок Чести. Куротачи поднялся со своего места и сделал шаг вперед. Но один из стражников, повинуясь жесту Повелителя, преградил ему путь. Куро встал с трона и медленно спустился по мраморным ступеням вниз. Два охранника, которые до этого стояли за троном, неотрывно следовали за ним. Остановившись в шагах пяти от Кагеро, он внимательно осмотрел ее, задержав взгляд на мече. Затем снова обратился к ней: - Твоя стихия - Воздух, не так ли? - Да, о Мудрейший, - ответила Кагеро. Губы Повелителя искривились в подобии усмешки. Он повернулся к сыну. - Ты принимаешь этот вызов? - Да, мой Повелитель, - тот склонился в почтительном поклоне. Куро снова повернулся к Кагеро. - Что ж, я не буду препятствовать тебе, Нии-ши. Поединок Чести состоится завтра в полдень. А пока ты и твой муж могут беспрепятственно находиться в моем дворце. Я буду рад видеть тебя за моим столом во время ужина. Кагеро и Ооками поклонились Повелителю, который прошел мимо своего трона и, кивнув Асунаро, удалился в его сопровождении из зала. Один из стражников подобрал меч советника и понес его следом за ушедшими. К ним подошел служитель и предложил пройти в покои для гостей. Кагеро, не отрывая взгляда от Куротачи, коротко поклонилась ему и проследовала за мужем к выходу из зала. *** Пока Кагеро и Ооками в сопровождении тех же четырех стражников дошли до комнат, в которых их поселили, они успели сбиться со счета пролетам и поворотам, которые проходили. Но сопровождающий их служитель шел так уверенно, что они оставили попытки запомнить дорогу до тронного зала. Комната была богато обставлена тяжелой резной мебелью. Стоящие вдоль стены низкие, но широкие диваны, усеянные небольшими подушками, служили замечательным украшением. Мягкий и теплый ковер, устилавший холодный каменный пол, давал возможность скинуть дорожную обувь и дать ногам передохнуть. Именно это Кагеро с Ооками и сделали, коротая время до ужина. Через некоторое время служитель принес чересседельные сумки с вещами, которые были на их лошадях. Сменив одежды, они направились следом за проводником. Ужин проходил в обширных покоях Повелителя. Он сам еще не появился, но за низким столом уже собралось несколько десятков советников, в числе которых был и Асунаро. Как только Кагеро и Ооками вошли, к ним моментально подлетел пышущий яростью Незуми. - Куда ты дела девчонку? - прошипел он. Ооками молча положил левую руку на саю и преградил путь готовому наброситься на Кагеро родственнику. - Неужели, князь, долгое проживание на Хидари настолько испортило вас, что вы забыли, что на Сейто к женщине относятся с уважением? - Не лезь не в свое дело, мальчишка! - Незуми, казалось, обезумел от ярости. - После того как вы продали свою племянницу мне, оно уже мое. Вы не являетесь подданным Повелителя. Неужели вы думаете, что после завтрашнего поединка вас что-то защитит от моего меча? - Об этом мы поговорим завтра, - Незуми искривил губы в усмешке. – Если сможешь еще говорить... - Может, дядя, вы повторите свой вопрос? - почти пропела Кагеро, краем глаза заметив, что к свидетелям их ссоры присоединился еще один человек. - Куда ты дела девчонку? – немного сбавив обороты, но не тон, выплюнул Незуми. - Какую девчонку? - заинтересованно спросил Повелитель, подойдя к ним. - Действительно, дядя, какую? – с улыбкой переспросила Кагеро. Незуми понял, в какую щекотливую ситуацию он попал, и, шумно втянув воздух, с поклоном ответил Куро: - Я интересовался местонахождением своей внучатой племянницы, ее дочери, о Мудрейший. - Такая забота о девочке, с чего это вдруг?.. - Кагеро укоризненно покачала головой. - Мне показалось, что она находится здесь, на Хидари, - прошипел Незуми. - Дядя, что вы! Неужели вы думаете, что я бы стала брать с собой маленькую девочку! Она сейчас дома, вместе с моим отцом. Незуми тяжело дышал, пытаясь придумать ответ, но, не преуспев в этом, поклонился и отошел к столу. Повелитель проследил взглядом за ним, а затем обратился к Кагеро: - Час назад были обнаружены зарезанными трое стражей восточных ворот. Я знаю, что вы не выходили из своих комнат, но, несмотря на это, обнажите свои мечи.
Чакра: Кагеро и Ооками переглянулись, кинули взгляды на подошедших к ним стражников и плавно вытянули мечи из ножен. По комнате пронесся шепот: - Меч Нии-ши... это на самом деле он! Повелитель бросил взгляд на лезвия и кивнул. - Вы тут действительно не причем. Несмотря на то, что меня пытались убедить, будто Нии-ши может находиться в двух местах одновременно. Что ж, пора приступить к ужину, - бросил он и направился к столу.
Чакра: маленькая главка получилась... но следующая будет побольше и подинамичнее :)
Таня Геллер: Вау) А Повелитель у тебя вполне справедливый товарищ))) А Незуми чуть не вляпался)) Итачи похоже начал действовать)) Однако замок у Повелителя неслабый))
Чакра: Повелитель действительно у меня скорее "хороший дядя" чем плохой. Мудрый, я бы сказала. Об Итачи будет вся большая 9 глава, но выводы вы уже знаете :))) Дык... на Сейто все поделено на многих князей. А тут Повелитель на всю страну один. За пару сотен лет они отгрохали себе дворец... налоги то ему одному платят :)
Чакра: Глава 9. Тяжелые ароматы непривычных благовоний, которыми был пропитан весь коридор... К колокольчику Цветку долетит ли комар? Так грустно звенит. /Басё/ Тяжелые ароматы непривычных благовоний, которыми был пропитан весь коридор, заставлял Итачи поминутно чихать. Маленький зверек нырял из одной дыры в стене в другую, прячась от проходивших мимо слуг и стражников. Помня наставления Асунаро, Итачи довольно быстро нашел комнаты Незуми. У двери стояло двое стражников, не пускавших никого мимо себя. Но вентиляционные проходы действительно были у каждой комнаты, и ласка без проблем, незамеченная, пробралась внутрь. В первой, просторной и светлой комнате никого не было. Но Итачи, наделенный тонким нюхом хищника, сразу же понял, что Кицуне неподалеку. Встав на задние лапки, он осмотрелся и прислушался. Из-за закрытой двери слева до него донеслись всхлипы. Итачи исследовал стену и нашел небольшое отверстие, ведущее в соседнюю комнату. Несколько минут - и он уже там. На кровати, уткнувшись в подушки, лежала и горько плакала рыжеволосая девушка. Итачи, уверенный, что перед ним Кицуне, забрался на кровать и ткнул носом плечо девушки. Та взвизгнула от прикосновения чего-то холодного и подпрыгнула на кровати. Затем увидела белого зверька и, забыв про слезы, радостно улыбнулась. - Итачи? – прошептала она, не веря своим глазам. – Это действительно ты? Зверек кивнул. Кицуне взвизгнула теперь уже от счастья, взяла ласку на руки, крепко прижала к себе и стала судорожно перебирать пальцами мягкую шерстку. - Я думала, что они убили тебя... А ты жив... – шептала она. – Он сказал, что теперь убьет и маму. Я знаю, что она тоже здесь. Он ждал ее... Итачи стоически переносил и объятия, и ласки, и поток слез, что орошал его шерстку. Наконец Кицуне успокоилась и разжала объятия. Зверек выскользнул из ее рук, устроился на подушке напротив и принялся приводить в порядок мокрую шубку. - Ита-а-чи... – протянула Кицуне, и тот оторвался от своего занятия. – Ты же пришел спасти меня, так? Зверек кивнул. - А как ты стал лаской? Я столько раз пробовала превратиться, у меня ничего не получалось... Ласка закатила глаза, показывая всем своим видом, что однозначно ответить на этот вопрос она не может. - А, ну да... Ты же не можешь говорить. Тебя кто-то превратил? – Кивок. – А как же обратно? Еще кто-то придет? – Мотание головой. – Сам превратишься через какое-то время? – Кивок. – Скоро? – Еще один. – Незуми ушел совсем недавно, ему сказали, что мама пришла во дворец. Думаю, он не скоро вернется... Кицуне потянулась за расческой и улеглась рядом с сидящим зверьком. - Значит, все, что нам остается, это ждать, когда ты снова заговоришь. Давай я тебя пока расчешу. Поняв, что тут, как и при встрече с Юми, проще не сопротивляться, ласка обреченно упала ничком на подушку, подставляя спину и бока под руки девушки. Долго ему так лежать не пришлось, зато радости от встречи с живым Итачи в человеческом облике у Кицуне было не меньше. Она повисла у него на шее и снова заплакала. - Все будет хорошо, - приговаривал Итачи, гладя ее по волосам. - А как же мама? Ведь они убьют ее... И Ооками. Я слышала, как они обсуждали свои планы... - О маме не беспокойся, она прекрасно сможет о себе позаботиться. Я расскажу тебе все, как только мы выберемся отсюда. - Но как? – Кицуне подняла полные слез глаза на Итачи. Тот вытер большим пальцем ее слезы и нахмурился. - Пока единственный возможный способ – это через окно. У дверей стража, коридоры полны людей – через дверь не получится в любом случае. - А дальше? Я думала так сбежать, но там же тоже есть охрана. Они делают обход каждые полчаса... - Этого времени нам должно хватить, чтобы добраться до восточных ворот. Асунаро сказал, что их охраняет не так много стражников. А у меня есть два меча... - А кто такой Асунаро? - Зять Ооками. Без его помощи мы бы не дошли сюда. Он меня и превратил. Осталось придумать, как мы спустимся. Прыгать не получится... – Итачи подошел к окну и выглянул наружу.
Чакра: - Зачем прыгать, когда у меня над кроватью висит полог. Я хотела так убежать, но не знала, что я буду делать дальше, как выберусь из дворца. Меня бы сразу вернули обратно... Еще и наказали бы... – конец фразы она произнесла шепотом. Итачи встрепенулся. - Тебя били? С тобой плохо обращались? - Меня нет, - она опустила глаза. – Но я видела, что делали с теми, кто ослушивался Незуми... - Помоги мне снять полог, - Итачи отвлек девушку от явно тяжелых воспоминаний. Кицуне улыбнулась, обняла его еще раз и повернулась к кровати, раздумывая, где бы еще раздобыть материала для импровизированного каната. Итачи мысленно поблагодарил Незуми за то, что он, верный привычкам Сейто строить жилище поближе к земле, не устроился на верхних этажах дворца. Прикинув расстояние до земли, Итачи рассчитал примерную длину спусковой веревки. Имеющихся в комнате тканей хватило с лихвой. Пока занимался канатом, Кицуне наспех собрала еду, которая была в комнате и несколько теплых вещей. Итачи достал вакидзаси и крепко примотал его одним из концов каната к колонне. Затем сплел из оставшихся платков тонкую и длинную веревку, которую закрепил на рукоятке меча. Подождав, пока пройдет очередной патруль, Итачи подтолкнул девушку к окну. - Ты первая. Тебя эта ткань точно выдержит. Я уж как-нибудь спущусь, если что. Кицуне закусила губу и сосредоточенно кивнула. Еще раз убедившись, что во дворике никого нет, Итачи выбросил свободные концы за окно, и Кицуне довольно быстро спустилась вниз. Проверив узел на рукоятке меча, Итачи выбрался вслед за девушкой. Внизу он дернул за конец веревки, и острое лезвие перерезало обмотанную вокруг колонны ткань, которая плавно опустилась к его ногам. Вытянув вакидзаси из комнаты, он протянул его девушке. - Пора применить на практике то, чему учила тебя Кагеро. - Мне что, надо будет кого-то убить? – Кицуне сглотнула появившийся в горле ком. - Если будет необходимость, то да. Запомни одну вещь: или ты его, или он тебя. Девушка кивнула. Итачи еще раз осмотрелся по сторонам, вспомнил план, который рисовал ему Асунаро, и уверенно направился вдоль огибающей дворец стены. Подойдя к воротам, он остановился и повернулся к Кицуне. - Слушай меня внимательно: ты пойдешь за мной, а не рядом. Старайся смотреть вниз, не разглядывай никого. Меч держи так, будто ты не знаешь, как с ним обращаться. Попытаемся пройти, но я больше чем уверен, что нас попытаются задержать. Если они нападут, выхватывай меч и руби. Сама сказала, что знаешь, что с тобой будет, если нас поймают. Кицуне снова молча кивнула. Итачи отошел от стены и неспешно направился к воротам так, как будто он просто идет со службы в город. Трое охранников сначала не обратили на них никакого внимания. Но стоило им сделать шаг за ворота, как Итачи окликнул один из стражников. - Кто вы такие? Куда идете? - Я стражник советника Асунаро, а это моя жена, она прислуживает женам Повелителя. - Никогда до этого не видал ее во дворце, - к разговору присоединился второй стражник. – Как зовут ее хозяйку? Итачи молчал. Молчала и Кицуне, которая хоть и прожила во дворце почти полгода, но не имела ни малейшего понятия даже о том, сколько жен было всего. Стражники синхронно вытащили мечи из-за пояса. Итачи положил правую руку на рукоятку, но доставать меч не стал. - Сложите оружие и оба следуйте за мной, - произнес второй стражник. Итачи и Кицуне переглянулись, и Итачи, выхватив свою катану, первый нанес удар. Кицуне же в испуге отступила назад. Из троих стражников двое атаковали Итачи, третий же медленно надвигался на девушку. - Не глупи, девчонка, отдай мне меч, - с нехорошей улыбкой проговорил он. Кицуне вцепилась левой рукой в саю, правой - в рукоятку, держа меч перед собой, и отступала назад. - Ну же, отдай его по-хорошему. Ты же не знаешь даже как его держать, тебе он не поможет.
Чакра: Кицуне как завороженная смотрела на приближающегося стражника. Она не слышала ничего из того, что происходило вокруг: ни звона мечей, ни вскриков раненных ударами меча Итачи нападающих. Внезапно она уткнулась спиной в стену и поняла, что дальше отступать некуда. Сглотнув и зажмурившись, она отбросила саю, обнажив лезвие, и нанесла первый режущий удар. Стражник не ожидал такого нападения и с удивлением перевел взгляд на вспоротый бок, его глаза сверкнули от ярости, и он занес меч за спину, чтобы убить дерзкую девчонку. Свист рассекаемого воздуха привел девушку в чувство, и она, вспомнив все, чему ее учила мать, ушла в сторону от удара, ловко подставив свой меч так, что лезвие противника соскользнуло вбок. Стражник выругался и принялся наносить один удар за другим. Гибкая и хорошо натренированная Кицуне уходила ото всех, ее руки, казалось, знали сами, какой блок выставлять в каждом конкретном случае. Нанести удар во второй раз ей не удавалось – столь стремительно атаковал бывалый воин. Но вдруг Кицуне почувствовала, что ее состояние меняется. Она полностью абстрагировалась от внешнего мира. Их было только двое: нападающий стражник и она. Казалось, что они двигаются в замедленном темпе, удары стали плавными и более предсказуемыми. Столько раз выполненная и надоевшая ката пришла на ум сама. Нижний блок – верхний блок – удар. Сильный режущий удар от бедра параллельно земле. Удар, в который вложена вся сила, вся энергия... Кицуне пришла в себя, осознав, что не может пошевелить мечом. Опустив взгляд вниз, она поняла, что меч застрял в теле только что убитого ею стражника, почти перерубив его пополам. Она разжала руки, и стражник повалился на землю. Закрыв лицо руками и чувствуя, что ее сейчас стошнит, Кицуне сползла по стене на землю. К ней подошел Итачи, который расправился со своими противниками и последние несколько минут удивленно наблюдал за девушкой. Вытащив из тела стражника вакидзаси, он вытер кровь с клинка, вложил в саю и сел на корточки напротив Кицуне, отгораживая ее от трупа. - Если бы твоя мама могла тебя сейчас видеть, она бы тобой гордилась, - сказал он ей, протягивая меч. - Я его убила, да? – прошептала Кицуне. – Убила? - Да. Если бы ты это не сделала, он бы убил тебя. - Я знаю... но я убила человека... – Кицуне была на грани истерики. Итачи поднял ее с земли и встряхнул за плечи, пытаясь привести в чувство. - А кто хотел убежать из дома и стать свободным воином? – он дотронулся до ее подбородка так, чтобы она смотрела ему в глаза. - Я... – губы Кицуне дрогнули в улыбке. - Теперь у тебя есть великолепный шанс воплотить свою мечту в реальность, - Итачи протянул ей меч. - Пойдем, пока сюда не сбежались остальные стражники. Это только самое начало нашего пути. И я не обещаю, что в дальнейшем будет легче. И не забывай, что ты идешь в шаге от меня. Никуда не сворачивая и не разглядывая прохожих. Нам надо смешаться с толпой и выйти из города. Кицуне кивнула и попыталась улыбнуться. - Молодец, такой настрой уже мне гораздо больше по душе, - он обнял девушку, поцеловал в лоб и двинулся к уже свободным воротам.
Чакра: *** Итачи и Кицуне без проблем добралась до пещеры, в которой Асунаро оставил для них лошадей. Войдя, Итачи тихо выругался – вместо четырех лошадей в ней было только три. Оборванный повод говорил о том, что одна из них убежала. Кицуне заворожено рассматривала Махоцукай. - Это лошадь твоей матери. С таким же характером. И слушается она только Кагеро, - усмехнулся Итачи. - Красивая, - прошептала девочка. Махоцукай, поняв, что говорят о ней, тихо заржала. - Что ж, может, так и проще, - вздохнул Итачи. – Отпадает необходимость учить тебя ездить верхом. Давай я тебя подсажу на своего коня. - Погоди, - нахмурилась Кицуне. – Мы что, не будем их тут ждать? - Нет, мы должны как можно скорее покинуть город. Неизвестно, как окончится дуэль. Мы договорились встретиться в небольшом горном поселке. - А если они туда не придут? - Мы ждем там две недели. Если они не появятся, то я увожу тебя на Сейто. - Но так же нельзя! – воскликнула Кицуне. – Мы должны пойти и помочь им! Я не оставлю маму тут. Итачи возвел глаза к небу и устало вздохнул. - Кагеро прекрасно может позаботиться о себе сама. Ни ты, ни я ей ничем не поможем. Только помешаем. Если она будет знать, что ты в безопасности, то ей будет гораздо проще. Поэтому не вздумай даже убегать. Садись на лошадь, и поехали! - Но... – она опустила голову и замолчала на полуслове. - Никаких «но»! – жестко ответил Итачи. - Как бы мне ни хотелось ей помочь, я дал ей слово, что вытащу тебя отсюда. Не заставляй меня нарушать свои обязательства. Садись! Недовольная Кицуне подошла к коню и позволила подсадить себя. Итачи проверил поводья оставшихся лошадей, взял свою сумку, проверил наличие карты и еды, затем вскочил в седло, и они тронулись в путь. Сначала он пустил коня быстрым шагом, чтобы побыстрее отъехать от города, затем, заметив, что конь начал уставать, спрыгнул с него, устроил Кицуне в седле и, взяв под уздцы, повел дальше на северо-восток. Ближе к вечеру он заметил небольшую рощу и решил переночевать там. Костер они разводить не стали, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Стреножив коня и устроившись за поваленным деревом, он решил достать карту, чтобы свериться с маршрутом. Сложенных листов оказалось два. Первый был действительно картой. Развернув же второй и прочитав его содержание, Итачи довольно усмехнулся. - Советник оказался более чем предусмотрительным человеком. - Это ты об Асунаро? – немного сонно спросила Кицуне, устраивая себе постель из мелких веток и захваченного теплого пледа. - Да. Он написал, что податель сей бумаги является его стражником и идет вместе со своей женой в Игуру-су [1] - Это значит, что на нас не нападут? - Нет, напасть на нас могут все равно. Но когда мы доберемся до поселений, проблем с ночлегом у нас не будет. Магическую подпись Асунаро подделать невозможно. Сначала я думал, что нам придется заходить в деревни, только когда будет заканчиваться еда. Но эта бумага существенно меняет ситуацию. Самым сложным будет четырехдневный переход по горам. Там нет жителей, ночевать придется в пещерах. Но тогда уже будет недалеко до Игуру-су, - Итачи убрал бумаги и подошел к Кицуне. - Ложись спать, тебе надо хорошо выспаться, пока есть такая возможность. - А ты? – украдкой зевая, спросила девушка. - Если захочу спать, то буду медитировать, - он поправил плед, поплотнее укрыв Кицуне, и сел рядом. – Кроме людей нам опасны и животные, которых в этих местах тоже немало.
Чакра: *** На второй день пути, поняв, что за ними нет погони, Итачи заметно успокоился. Они ехали довольно медленно, не нагружая коня, чтобы тот вез провиант и легкую Кицуне, когда та уставала идти пешком. Итачи тоже садился на коня и пускал его быстрым шагом только рано утром, пока не поднялась палящая жара и у того есть ещё силы везти двух всадников. Погоня Куротачи при желании настигла бы их уже давно. Поэтому Итачи перестал постоянно нервно оглядываться назад и с большей надеждой на успех шел вперед, к горам. В небольшом поселке, что попался им на полпути к горам, их встретили как обычных путников. Итачи забрал у девушки меч, и она не вызывала никаких подозрений. Одежда стражника, подкрепленная письмом Асунаро, давала Итачи определенные привилегии. Они купили достаточно провизии, накормили и вычистили коня от дорожной пыли и двинулись к следующему селению, которое находилось в предгорье, а от него в поселок Асунаро. Максимально навьючив коня, Итачи осторожно вел его за собой по горным тропинкам, стараясь придерживаться самых проторенных маршрутов. В горах было достаточно небольших пещер, в которых можно было укрыться на ночлег, и как только сумерки спускались на землю, Итачи устраивал привал. В темноте в горах идти было слишком опасно. Кицуне, несмотря на то, что длинные пешие переходы отнимали много сил, не жаловалась на ноющие мышцы и синяки, которые появлялись, когда она задевала за каменные выступы или же спотыкалась. Однообразная сухая еда и минимум воды не давали много энергии. Но молодой и крепкий организм пока служил своей хозяйке исправно. Итачи же начинал понемногу сдавать. Он старался ограничивать себя и в сне, но все же усталость брала свое, и как только Итачи закрывал глаза, он погружался не в медитацию, а в крепкий сон, от которого пробуждался только утром, когда окончательно замерзал. Одеяло у них было только одно, и в него плотно закутывалась девушка – ее одежда была тоньше, и Итачи отвергал все предложения Кицуне хотя бы разделить ткань пополам. Если на равнинах и в рощах земля остывала только к утру, то в пещерах, которые не прогревались солнцем, Итачи замерз в первую же ночь. Кицуне, которой к середине ночи стало зябко даже под уже износившимся одеялом, перекатилась поближе к Итачи и прижалась к нему. Сил протестовать у него не было, он обнял девушку и, постепенно согреваясь, погрузился в сон. А на следующий день они пришли к молчаливому согласию и устроились на ночлег рядом с самого начала.
Чакра: На третью ночь Итачи проснулся оттого, что почувствовал, как тонкие пальчики весьма недвусмысленно забрались под его куртку. Сон моментально слетел с него, он вскочил и посмотрел на Кицуне. - Ты хоть понимаешь, что делаешь? – его голос спросонья был еще несколько хриплым и от этого казался более резким. В глазах девушки показались слезы. Она шмыгнула носом и прошептала: - Если я тебе не нравлюсь, то так и скажи... Итачи мысленно застонал от осознания той ситуации, в которую он попал. Собравшись духом, он присел напротив Кицуне, выровнял дыхание и как можно спокойнее ответил: - Дело не в том, нравишься ты мне или нет. А в том, что я за тебя отвечаю перед твоей матерью. Ты можешь себе представить, что она со мной сделает, если узнает, что я до тебя хоть пальцем дотронулся? - А зачем ей об этом знать? – Кицуне вскочила на ноги, подошла к выходу из пещеры и там остановилась, обхватив себя руками и опустив голову. Потрясенный таким предложением Итачи опустился на пол пещеры, не зная, что ответить. Повисло тягостное молчание, которое никто не спешил прерывать. Первой заговорила Кицуне. Ее негромкий голос было хорошо слышно в предрассветной тишине. - Ты спрашивал меня тогда, как со мной обращались... – она горько усмехнулась. – Незуми никогда не прикасался ко мне, но прикасался к другим. Выйти из комнаты я не могла, он постарался сделать так, чтобы я все видела и слышала. Чтобы знала, что меня ждет. Ему нравилось видеть страх в глазах других. Мне оставалось только забиться в дальний угол, чтобы не видеть, что он делает с ними. Я затыкала уши, чтобы не слышать, как они кричат, когда он их бьет, если они делают не то, что он хочет. А кричали они часто... Она на мгновение замолчала, Итачи медленно поднялся и подошел к ней. - В такие моменты я думала, что покончу с собой, если он попытается дотронуться до меня. Но потом я поняла, что не смогу. Один раз я закатила истерику, сказала, чтобы он отпустил девочку, иначе я выброшусь из окна. Он рассмеялся и протянул мне кинжал. Сказал, что это можно сделать быстрее. Я поднесла его к горлу и... Оставалось одно движение, самое сложное... и я не смогла... И он знал об этом... Она обернулась и посмотрела ему в глаза. - Я хочу знать, что это бывает и по-другому... без боли и принуждения... Летом, когда мама сказала мне, что если что-то случиться, то я буду должна выйти за тебя замуж, я по-другому взглянула на тебя. Не как на старшего брата, а как на мужчину... Мне казалось, что я нравлюсь тебе, но... Договорить он ей не дал, мягко коснувшись пальцем ее губ. Затем притянул к себе и, почувствовав, что она дрожит, крепко обнял, медленно проводя пальцами по распустившимся во сне волосам. Когда дрожь прошла, он опустился на землю, увлекая ее за собой, и сел, прислонившись к валуну. Кицуне свернулась калачиком в его объятиях и наслаждалась каждым прикосновением к своим волосам и спине. Постепенно, убаюканная нежными касаниями и теплом рук Итачи, она задремала. Увидев это, Итачи ослабил объятия и посмотрел на почти спящую девушку. Он долго изучал ее лицо, как будто видел в первый раз, затем наклонился и легко коснулся губами ее губ. Кицуне не проснулась от поцелуя, но улыбнулась во сне и поудобнее устроилась на плече Итачи, который остаток ночи просидел без сна, наблюдая за тем, как облака окрашиваются лучами восходящего солнца. --=-- [1] Игуру-су – орлиное гнездо
Таня Геллер: Довольное мурлыкание раздается на всю комнату))) Романтика)))) и никаких сиропов) А шок после схватки правдоподобен))) Кицуне лапочка))
Lecter jr: Таня Геллер пишет: цитатаРомантика)))) и никаких сиропов) Вот-вот, так трудно соблюсти пропорцию...))) Но тебе, Чакр, это удалось. Не у Снейпа, случаем, взвешивать ингредиенты училась? :) Как всегда, здорово! :)
Чакра: Глава 10. Тысячи ярких светильников освещали тронный зал... О мой ловец стрекоз! Куда в неведомую даль Ты нынче забежал? /Тиё/ Тысячи ярких светильников освещали тронный зал так, как будто под его сводами поместили солнце. Дорожку убрали, освободили пространство для поединка и раскатали большой квадратный ковер-татами. Кресла советников размесили вдоль стен, заградив их магическим щитом, чтобы заклятия случайно не попали в зрителей. Кагеро и Ооками пришли в зал задолго до того, как в нем начали собираться советники. Только стражники, как каменные изваяния из черного мрамора, стояли у трона и у всех входов. Подойдя к краю татами, Кагеро обернулась к мужу, коснулась рукой его щеки и мягко улыбнулась. Затем, отогнав все мысли, шагнула на татами и опустилась в сейдза в центре своей части. Ооками, как кайзо [1], сел в правом углу за спиной жены. В ожидании поединка он вспоминал их утренний разговор... - Кайзо, пока дуэль не проиграна, ничего не угрожает, - объясняла Кагеро. – Он даже не сможет ударить тебя магией исподтишка. Зато потом ты можешь продолжить бой. - Учитывая, что мой меч меня не защитит от магии, смысла в этом мало. Вы вчера согласовали, как будет проходить поединок? Кто будет кайзо у Куротачи, не Незуми же? - Он самый, - усмехнулась Кагеро. – Хотя я сомневаюсь, что он выдержит больше одного моего простого удара, без магии. Все ритуалы будут такие, как принято у нас, а наличие кайзо уравновесит различие традиций. - Что произойдет, когда вы начнете применять магию? Это будет выглядеть так же, как и твой поединок с Асунаро? - Нет, - ответила Кагеро, обматывая темно-зеленое оби вокруг талии. – То заклинание, которое пустил в меня Асунаро, не нанесло бы мне никакого вреда. Это низший уровень их магии. Он визуален. Подобные сферы можно увидеть, от них можно уклониться и их, как ты видел, можно разрубить мечом. Я потратила всего один день на освоение подобных трюков. Остальное время Каминари учил меня другим заклинаниям. Ты видел, как Куро с одного взгляда понял, что мы не убивали тех стражников. Чем они отличаются от нас? Тем, что я могу провести рукой по воздуху в любой момент и вызвать ветер. А они могут сделать то же самое, если касаются активированного амулета. Ты видел, как Асунаро активировал свой перстень, надев его на правильный палец. Мой меч узнают, только когда я вынимаю его из саи, - Кагеро вздохнула и села на край кровати. – В этом и есть преимущество Куротачи. Он может нанести удар, не вынимая лезвие. У него артефактом является рукоятка меча. Ему достаточно дотронуться до нее. - Но Куро вчера ни до чего не дотрагивался, он просто посмотрел на лезвия. - Амулеты и артефакты Повелителя, как и его личной охраны, всегда активированы. Их точного количества, как я поняла из объяснений Асунаро, никто не знает. Застать врасплох его практически невозможно. - И как будет тогда выглядеть ваш поединок? Магией он убить тебя не может. Это же строго ограничено правилами. - Не может, - ответила Кагеро. – Поединок может быть выигран только ударом меча. Но ему никто не мешает меня покалечить или просто сбить с ног. Я несколько дней потратила на то, чтобы понять, каким образом у них тут можно снять проклятия, и заучить основные заклинания. Мы управляем магией силой мысли, а они – силой слова. - Но ты же тоже мысленно произносишь что-то... - Нет, немного не то. Вот смотри. Чтобы передвинуть это кресло, - Кагеро встала и потянулась за мечом, - на Сейто ты бы просто представил, как кресло отлетает в сторону, и активировал бы поток энергии. А тут, - она выдвинула меч из ножен, - надо мысленно произнести слово «цки». Стул плавно отлетел к стене. - А как ты регулируешь силу заклинания? - Внутренним состоянием. Это слово я произнесла про себя, к тому же тихо и спокойно. Если бы я его выкрикнула и была бы очень зла, то от стула бы остались в лучшем случае щепки. - Ты не думаешь, что Куротачи, если его загнать в угол, нарушит условия поединка? Что ему помешает убить тебя магией? - Во-первых, ему помешает мой меч, - Кагеро мягко коснулась пальцами менук на рукоятке. – Если верить легенде, Нии-ши отдала свою жизнь и магию для защиты любимого человека. Поэтому магия меча в основном защитная. А во-вторых, правила поединка. За Поединком чести всегда наблюдает еще один маг, кроме кайзо, которые, как в нашем случае, могут магами не быть. Он обязан остановить заклятие, которое направлено на убийство противника. И тогда поединок считается проигранным тем, кто нарушил правила. За нашим поединком будет следить сам Повелитель...
Чакра: Зал постепенно наполнялся людьми, которые, перешептываясь, разглядывали маленькую белую фигурку, выделявшуюся на черном татами. Вскоре появился и Куротачи в сопровождении Незуми и десятка стражников. Также невозмутимо он подошел к краю татами, поклонился и прошел к середине своей части. На лице Кагеро не дрогнул ни одни мускул, пока та наблюдала, как противник садится напротив нее и замирает в такой же позе. Незуми же сел в углу по диагонали от Ооками. Все ждали прихода Повелителя... *** С появлением Повелителя все в зале поднялись. Кагеро и Куротачи достали мечи из-за пояса и встали по центру татами лицом к нему. То же сделали и Ооками с Незуми, встав немного позади. Когда Куро сел, все четверо одновременно поклонились ему, держа саи в левой руке. Советники, допущенные на поединок, заняли свои места. В тот же момент в зал вошли несколько десятков стражников из личной охраны Повелителя и встали позади сидящих советников, равномерно распределившись по периметру зала. В глазах Куротачи промелькнуло какое-то сомнение, но он быстро справился с эмоциями и снова принял невозмутимый вид. Повелитель оглядел всех присутствующих и задержал взгляд на сыне. Затем протянул правую руку ладонью вверх и сказал: - Отдай мне свой перстень. - Но, отец... – Куротачи был неприятно поражен таким требованием. - Это Поединок чести, а не дуэль магов. Тебе вполне достаточно меча. Или ты сомневаешься в своем мастерстве? - Нет, о Мудрейший, - ровно ответил Куротачи и пересек татами, намереваясь подойти к отцу. Почти у самого трона дорогу ему преградили двое стражников. Куротачи на мгновение прикрыл глаза, стараясь справиться с подступившими эмоциями, передал стражнику свой меч и безоружный подошел к отцу. Снял с мизинца левой руки перстень с черным опалом и отдал его Куро. Больше ни один мускул не дрогнул на его лице. Он невозмутимо поклонился, отошел назад, забрал свою катану и вернулся на татами. Повелитель еще раз оглядел Куротачи и Кагеро, затем кивнул, тем самым признавая поединок начавшимся. Куротачи и Кагеро вернулись на свои половины татами, а Ооками и Незуми, заложив мечи за пояс, опустились в сейдза по углам. Ритуал начался... Вытянув вперед под небольшим углом перед собой мечи, держа их посередине саи, они положили правые руки поверх цуб и поклонились друг другу. Кагеро не могла из такого положения выдвинуть меч ни на волосок, а Куротачи, выпрямляясь, коснулся пальцем рукоятки. Кагеро, как подкошенная, рухнула на колени, в то время как сам Куротачи медленно и с достоинством невозмутимо опустился в сейдза. Борясь с раздирающей все тело болью, Кагеро стиснула зубы и нашла в себе силы положить меч перед собой. Ее рука, как бы невзначай, коснулась цубы и на миллиметр выдвинула клинок из ножен. Быстро прошептав нейтрализующее заклинание, она убрала руку и облегченно вздохнула, почувствовав, как боль ушла. Переведя дыхание, она выпрямила спину и сложила руки на коленях, показывая тем самым, что готова к следующему движению. В процессе поклона мечу, при котором левая рука покоилась на сае, а правая на колене, у Куротачи не было ни малейшей возможности дотронуться до рукоятки, в то время как Кагеро могла творить магию, прикасаясь к любой части катаны или ножен. Что она и сделала, послав такое же по силе и действенности заклинание в сторону противника. Теперь уже она медленно и с достоинством выпрямлялась и, невозмутимо закладывая саю за пояс, наблюдала за тем, как Куротачи замер, почти касаясь лбом пола. Поборов первую волну боли, он стал осторожно выпрямляться, так сильно сжимая саю, что костяшки пальцев побелели. Легкое касание рукоятки в процессе закладывания меча за пояс, и резкий выдох, как только заклинание было снято.
Чакра: Вставая на ноги, они успели обменяться еще одной парой заклинаний, но возможностей касания меча и рукоятки было теперь гораздо больше, поэтому ни одно из них не нанесло вреда противнику. Они стояли выпрямившись и опустив руки, не касаясь катан. Каждый выжидал момент для нанесения удара. Куротачи сделал резкое движение, коснулся рукоятки левой рукой и выпустил по ногам Кагеро заклятие. Та, подумав, что Куротачи наносит удар мечом, взялась правой рукой за рукоятку, готовая в любой момент вынуть меч из ножен. Заклинание она отбить не успела, думая, что на нее нападут с мечом, но удержала равновесие, присев на кончиках пальцев. Руку она не убрала, выжидая момента, чтобы нанести ответный удар. Куротачи тоже перенес правую ладонь на рукоятку, левой придерживая саю у бедра. Он был в менее выгодном положении: чтобы нанести удар, ему надо было сделать два движения – вытянуть меч и только потом рубить сверху вниз. А Кагеро могла поразить его сразу же, вынимая клинок из ножен. Казалось, что время замерло для них двоих. Они неподвижно стояли, глядя друг другу в глаза. За долю секунды до того, как Куротачи выдернул меч из саи, Кагеро выбросила правую руку с мечом вперед и, сделав шаг, нанесла удар. Лезвие со свистом рассекло воздух и распороло Куротачи живот, войдя в тело почти до позвоночника. Кагеро опустилась на одно колено и невозмутимо закончила кату: стряхнула с лезвия кровь, которая красными каплями рассеялась по татами, и заложила меч обратно в саю, не обращая ни малейшего внимания на упавшее тело противника. Теперь ее взгляд был прикован к Незуми, который с ужасом осознал, что сейчас меч Кагеро расправится и с ним. Так же быстро и безжалостно. Он стал медленно, не вставая с колен, отступать с татами. Кагеро усмехнулась и настигла его за несколько шагов. Не спеша она достала меч из ножен и коснулась кончиком клинка его шеи. Еще не запекшаяся капелька крови стекла с лезвия и капнула на ключицу. Незуми испуганно вздрогнул. - Мне даже жалко марать свой меч в твоей крови, - бросила Кагеро съежившемуся от страха многолетнему врагу. – Встань и прими смерть как воин. Но Незуми не пошевелился. Кагеро презрительно покачала головой. Не отнимая меча, она перевела взгляд на Куро. - Если я правильно помню, отказ скрестить со мной меч считается поражением? - Несомненно, Нии-ши, - кивнул Повелитель. – Его судьба полностью в твоих руках. Но если хочешь, я сам могу позаботиться о нем... В глазах Куро сверкнула стальная искра. Кагеро, понявшая, что это может означать, убрала меч в саю и поклонилась Повелителю. Куро дал команду охране, те отделились от стен, подняли со своих мест несколько десятков советников и бесцеремонно кинули их на колени перед троном Повелителя. Двое стражников оттащили туда же дрожащего Незуми. - Много лет назад все сподвижники моего сына были казнены. На что рассчитывали вы, затевая бунт против меня? На то, что он вас осыплет богатством? Предав меня, вы с такой же легкостью предали бы его. Если бы вам предложили больший куш. От вас бы он избавился в первую же очередь. Как и я избавлюсь, - Куро кивнул охранникам, и те увели пытающихся сопротивляться людей. Повелитель оглядел оставшихся советников: – Их казнят, как только будет собран новый Высший совет. Перед всеми вами. В назидание на будущее. Любой бунт будет подавлен. Без жалости и сочувствия. - Затем он обратился к Кагеро: - Подойди ко мне, Нии-ши. Кагеро опустилась в сейдза, положила меч перед собой, поклонилась Повелителю, встала и направилась к трону. Остановившись в нескольких шагах от трона, она поклонилась второй раз. Куро протянул ей перстень Куротачи. - Теперь он по праву принадлежит тебе. Пользоваться им как артефактом ты не сможешь, но с ним никто не посмеет тебя остановить или чинить какие-либо препятствия на Хидари. Ты и твои спутники свободны в своих передвижениях по моей стране. В любом доме тебя примут, стоит тебе назвать свое имя и показать этот перстень. Нии-ши уже не раз в истории моего рода помогали воцарению справедливости, и твое появление на этой земле именно в этот момент не случайно, - Куро склонил голову, одновременно благодаря и показывая, что разговор окончен. Кагеро приняла перстень из рук Повелителя, поклонилась и отступила назад. Дойдя до своего меча, она заложила его за оби и посмотрела на Ооками, который, как только Куротачи упал, поднялся на ноги и наблюдал за происходящим стоя. Наконец она позволила себе хоть какое-то проявление чувств и улыбнулась мужу, который легко усмехнулся в ответ. Не обращая никакого внимания на тело Куротачи, к которому до сих пор никто не притронулся, она поравнялась с Ооками и прошептала: - Теперь они свободны. И я тоже. Ооками ничего не ответил, только улыбнулся в ответ. Они оба поклонились Повелителю в последний раз и медленно направились к выходу из дворца. Впереди была долгая дорога домой...
Чакра: *** У выхода их ждали две навьюченные лошади, готовые отправиться в путь. Удивленно переглянувшись, Кагеро и Ооками взяли лошадей за поводья и, так и не перемолвившись ни единым словом, под взглядами жителей Фудосимы двинулись к выходу из города. Слухи об убийстве Куротачи на Поединке чести уже распространились среди населения. К тому же люди кидали красноречивые взгляды на меч и на левую руку Кагеро, на которой поблескивал черный опал. Некоторые встречные склоняли перед ними головы, но никто не подошел и не попытался заговорить или же остановить их. Выйдя из города, они оседлали лошадей и за несколько минут домчались до пещеры, где их ждали Махоцукай и лошадь Ооками. Только войдя в пещеру и убедившись в том, что двух лошадей и сумок Итачи нет, Кагеро позволила себе хоть какое-то проявление чувств. С облегчением вздохнув, она подошла к Ооками и уткнулась ему в грудь. - Знала бы ты, как я за тебя испугался, когда ты упала на колени. Я не ожидал, что он нападет так быстро, - Ооками перебирал пальцами по волосам жены. - Даже не верится, что теперь все самое страшное позади, - прошептала она, улыбаясь своим мыслям. Теперь главное - найти наших беглецов... - Кагеро освободилась из объятий мужа и подошла к лошадям. – Четыре лошади гораздо лучше двух. Мы сможем не нагружать Махоцукай и твою кобылу вещами, так им будет гораздо легче идти. Поняв, что говорят о ней, Махоцукай заржала и ткнулась мордой в плечо Кагеро. - Как же мне будет жаль с тобой расставаться, - прошептала Кагеро, гладя по бархатистой шерстке около ноздрей. – Но впереди еще столько дней пути... Навьючив лошадей сумками, что были в пещере, Кагеро и Ооками сверились с картой и медленно двинулись в путь под лучами палящего солнца. Дорога до гор не была трудной: равнины, часто встречающиеся поселки, небольшие города. Как и говорил Куро, Кагеро почтительно встречали в любом доме. Ей даже не надо было называть свое имя. Слух о женщине с Сейто – Нии-ши – опережал ее на несколько дней. Удобную постель и провиант в дорогу они находили без проблем. К тому же, если какую-то ночь им приходилось проводить под открытым небом, артефакт и минимум магических заклинаний значительно облегчал им условия существования. Возможность разжечь костер из ничего, согреть холодную и сырую пещеру пригодилась, как только они дошли до гор. Кагеро и Ооками повезло меньше, чем Итачи и Кицуне, которые перешли горы без потерь и всего за пять дней. Они потеряли одну из лошадей, которая несла большую часть провианта – та испугалась выползшей на тропинку змеи и рванула с места. Не видя от страха пути, животное сорвалось в расщелину. В результате у них осталось всего несколько кусков вяленого мяса и небольшой мешочек орехов, который Кагеро несла в своей сумке. Так как мясо она есть отказывалась, орехи стали ее единственной едой на несколько дней. Как Ооками ни уговаривал жену поступиться с принципами, она не согласилась. Переход занял у них неделю, и только к вечеру седьмого дня они увидели на соседнем склоне всадника в одеждах дома Асунаро. Тот, заметив их, развернул коня и поскакал обратно в деревню. Уже спускаясь с гор, Кагеро и Ооками увидели, как из деревни выскочили два всадника и пустили лошадей галопом им навстречу. Остановив уставших лошадей, они спешились и стали ждать. Встреча матери и дочери была более чем волнительна и трогательна. Слезы, объятия, сбивчивые рассказы и расспросы... Обнимая дочь, она посмотрела в глаза довольного Итачи и сказала только одно слово: «Спасибо...». Тот ничего не ответил, только улыбнулся и кивнул. Кагеро не выпускала руку Кицуне, пока они шли до деревни, ведя лошадей на поводу, как будто боялась, что девочка снова может исчезнуть. Видя, что путники еле держатся на ногах от усталости, Итачи предложил им первым делом поесть и отдохнуть, а только потом рассказывать о своих приключениях. Они решили на несколько дней задержаться в Игуру-су, чтобы восстановить силы, а затем уже идти в Тоёраносиму, к кораблю, надеясь, что «Хайаку» сможет сразу же отплыть в сторону дома.
Чакра: [1] Помощник, секундант.
Таня Геллер: В мести есть привкус металла, И капелька крови... Но сладкая ли?
cattom: Чакра Я дочитала, ура! Честно старалась не торопиться, но иногда увлекалась сюжетом в ущерб объяснениям об устройстве мира - приходилось возвращаться. Очень понравилось. Так четко прописать устройство мира, магии, учесть все это в сюжете и характерах героев - нужно громадное терпение и большая любовь к своему созданию. Придумать зеленое солнце легко, гораздо труднее придумать Мир, в котором оно бы выглядело естесственным.. (с) У вас получилось. Спасибо огромное, очень хорошее и светлое настроение остается после прочтения, несмотря на все перепитии жизни героев.
Чакра: cattom, вах! Спасибо! Такой отзыв! Только это еще не конец! Сейчас выложу его :) cattom пишет: цитатаПридумать зеленое солнце легко, гораздо труднее придумать Мир, в котором оно бы выглядело естесственным.. (с) О да! Это я поняла на собственной шкуре! И мир и героев очень люблю :)
полная версия страницы