Форум » Большой зал » ГП: Морок, R, мини. slash. » Ответить
ГП: Морок, R, мини. slash.
Сон: Название: Морок Автор: Сон Бета-ридинг: Ким Рейтинг: Наверное, R. Жанр: Планировалось ПВП. Предупреждение: Принуждение. Disclaimer: Мир – Роулинг, герои – почти мои. Саммари: За пару жизней «до». Размещение: Что, кому-то нужно? Сообщите, я хоть погоржусь. Посвящение: E-light. Моей путеводной звезде.
Ответов - 20
Сон: Иногда, когда ром уже не пьянит, а самые дорогие шлюхи обоих полов не вызывают ничего, кроме раздражения, я выхожу на воздух и вспоминаю самую серьезную победу в своей жизни, обернувшуюся для меня самым унизительным поражением. Да, в моей жизни было немало взлетов и падений – и думаю, будет еще больше. Но это как не долеченный шрам на руке или ноге – то отпустит до такой степени, что о нем можно забыть, то воспалится и заноет с такой силой, что кажется – проще отрезать ненужную часть тела, чем терпеть эту боль. Спихиваю пьяную шлюху с колен, бросаю горсть золотых монет на заплеванный стол и встаю. Где выход? И как меня занесло сюда? Повсюду грязь, публика явно не обременяет себя излишней заботой о манерах. Отбрасываю кого-то с дороги и выхожу на воздух. Теплый просоленный ветер немного освежает. Расстегиваю камзол, распахиваю рубашку… Нет, сегодня мне точно никуда не деться от воспоминаний. Знаю по опыту – если я окончательно напьюсь, то будет только хуже. Или лучше – это как посмотреть. Но я не хочу. Ни смотреть, ни чувствовать. И уж тем более вспоминать. Дом встречает меня шорохами и скрипами. Я один здесь – прислуга будет только утром. Вхожу в гостиную, проклиная глупую девку. Так и есть, она снова оставила открытым окно. Ощущение, то, которое французы называют дежа вю, наваливается с новой силой. В тот день… Нет, от воспоминаний мне не уйти. Обваливаюсь в кресло и закрываю глаза, вспоминая, как…
Сон: Я встретил его на приеме у губернатора Ямайки. Француз. Наверное, моего возраста, и – полная моя противоположность. Светлые, почти серебристые волосы, нет, это был не парик, как я сразу заметил. Светлые же, непонятного оттенка глаза. Наверное, их цвет можно сравнить с дымом, поднимающимся от боцманской трубки – не серый и не голубой. Но это я разглядел уже позже. Тонкое, нервное породистое лицо, поджатые губы. И гордость, даже гордыня, сквозящая в каждом жесте, в каждом повороте головы. Не помню, во что он был одет, кажется, это было что-то безумно дорогое, по крайней мере, мои ребята не побрезговали бы снять с мертвеца такой наряд при набеге. Нас даже представили, но от взгляда, которым он меня окинул, кровь застучала в ушах с такой силой, что я не расслышал имени. О, как он посмотрел… Словно я – грязь под его ногами. Не нужно было ему так меня злить. Не нужно было мне так злиться. Но я тогда здорово напился. Нет, не на самом балу – хоть и лил в себя всевозможные коллекционные вина бокалами. Я очень старался держаться от напыщенного франта подальше, но словно в насмешку мне всюду мерещилась характерная, чуть растянутая речь с неуловимым акцентом. Куда бы я ни повернулся, мой взгляд постоянно притягивало серебристое пятно. Как магнитом. Конец вечера прошел, словно в бреду, ночь превратилась в кошмар, а наутро я решил уйти в море. Мы с ребятами давно планировали новый рейд. Нет, я не знаю! Я не знаю, чем так задел меня французский хлыщ, ведь мы даже парой слов не перекинулись… Да и команда была не особенно довольна, узнав, что я планирую нашей следующей целью. Но у меня в рукаве был козырь… Ха, может, кто-то думает, что практически круглому сироте, с родней, представленной только дядей по материнской линии, который, не задумываясь, сдал меня в приют, навещая только на Рождество, легко выбиться в люди? Это совсем не просто. Практически невозможно. Но мне повезло, причем повезло сказочно. Оказалось, что у меня есть крестная. Она-то и приобщила меня к узкому кругу избранных. Да. Я – маг. Страшнейшая тайна – проговорись я, или выдай себя чем – в тот же момент пошел бы на костер. Старуха к тому времени умерла, раскрыв мне свой секрет, но, обучить кое-чему все же успела… Так что убедить команду было не сложно. Воспоминания о том, как мы преследовали злосчастный фрегат, и как брали его на абордаж, слились для меня в одну сплошную кровавую полосу. Пороховая вонь, пушечные залпы, скрежет абордажных крючьев… Я везде искал его, и конечно, нашел. Чертов щеголь, как выяснилось, валялся в лихорадке у себя в каюте. Он даже не осознавал, что происходит. Он пришел в себя гораздо позже – уже на берегу. В моем доме. Нет, я не ухаживал за ним… Но наш корабельный врач смог не замучить его до смерти, и даже настоял на том, чтобы Я не появлялся у него, пока он не сможет хотя бы сидеть самостоятельно. В море все это еще можно было вынести, но вот те четыре дня на суше, когда он был совсем рядом… Только руку протянуть, дверь открыть… Тогда я обошел все таверны – дома напиваться было слишком опасно. Я хорошо понимал, что вполне способен прийти к нему просто взять. Черт… У меня скулы сводило при одной мысли о горячем от лихорадки теле. Но я не этого хотел, точнее, не только этого. Я хотел его. Всего. Целиком. Я хотел, чтобы ледяной взгляд растопило желание… ну или боль, все что угодно, только не это безразличие, смешанное с брезгливостью. В собственных умениях я не сомневался – у меня была довольно бурная юность. А эксперименты с наследством старой карги, называвшей себя моей крестной, открывали прямо-таки безграничные возможности. Как мне казалось на тот момент. Днем я, стиснув зубы, перебирал всевозможные побрякушки, оставленные у меня шлюхами – серебряные цепочки, анальные шарики… у меня мутилось в голове при мысли о том, что я смогу сделать со своим пленником. Но сначала он должен был выбрать. На четвертый день наш костоправ сообщил мне, что француз очнулся и на удивление хорошо себя чувствует. Мол, обычной слабости, свойственной перенесшим лихорадку, не наблюдается. После заявления о том, что больной пытался его подкупить, я заплатил ему в три раза больше, чем обещал, и, не дожидаясь благодарности, выпроводил. Прислуга ушла еще раньше. Я наконец-то остался с ним наедине. Закрыв дверь, я подошел к раскрытому окну и вздохнул полной грудью. Я был почти у цели. И начиналось самое интересное.
Сон: Француз полусидел-полулежал на кровати, откинувшись на подушки, и, казалось, дремал. Но при моем появлении он тут же открыл глаза – и ужас, в них отразившийся, стал компенсацией за долгие дни, которые я провел в пьяном угаре и мыслях о нем. Я специально не взял подсвечник, а заколдовал свечи так, чтобы они сами летели за мной. Один из фокусов, мною изученных в совершенстве – я даже палочку научился просто крутить в руках, а не размахивать ей. Я хотел дать ему выбор. А еще хотел сделать этот выбор как можно более легким. Идиот… Я точно был идиотом. И заметил только страх в светлых глазах, дрогнувшие губы и розовый язычок… Движение, которым он облизнул пересохший рот, на мгновение вышибло меня из реальности. Затем он прикрыл глаза и чуть слышно застонал. Я тогда еще подумал, что не у каждого хватит духа, вот так держаться перед явным проявлением колдовства. Когда я подошел к кровати и сдвинул одеяло, то увидел, что наш врач даже перестарался с выполнением моих указаний насчет предоставления пленнику относительной свободы. Он привязал ему руки к раме, но веревки были достаточно длинными, чтобы тот мог чувствовать себя почти комфортно. Я еле сдерживался, мне хотелось взять его прямо сейчас – слишком соблазнительный вид открывался передо мной. Мой пленник был почти обнажен, кроме легких панталон, на нем не было ничего. Очень белая, гладкая кожа груди, чуть заметная дорожка светлых волос от пупка вниз… Тонкие запястья перехвачены веревкой, напоминающей мне, что я могу делать все. Все, что пожелаю. С некоторым усилием я посмотрел ему в лицо – и чуть не отшатнулся. В светлых, все-таки серых, как я отметил, глазах горела неприкрытая похоть. Волосы у висков потемнели от пота, губы чуть приоткрылись. Сводя с ума. - Не будешь сопротивляться, и тебе не будет больно, - хрипло выдохнул я давно заготовленную фразу. Вместо ответа пленник двинул бедрами. Сквозь тонкую ткань панталон было заметно, что он… Дьявол! Его это все возбуждало! Я отбросил палочку на прикроватную тумбочку и резко дернул ворот собственной рубашки. С треском разошлись завязки, мягко осыпались парившие в воздухе свечи. Мелькнула мысль, что пол деревянный, и что дом может загореться, но мне было все равно. Нет, я не собирался набрасываться на него. Я хотел, чтобы ему было хорошо. Я хотел довести его до той степени наслаждения, которую почти невозможно вынести. Я хотел заставить его просить… нет, умолять. Но я не смог удержаться. Пока я снимал рубашку – чертовы кружева зацепились за серьгу - пленник приподнялся на локтях. Раздвинув ноги, он запрокинул голову и чуть выгнулся. Кажется, я зарычал. Или застонал. Не помню. Помню, что когда я запустил, наконец, пальцы в светлую гриву, он зажмурился. А когда я поцеловал – почти укусил – нежную шею, он выгнулся еще больше, прижимаясь грудью к моей груди, и выдохнул: - Развяжи меня… Нет. Я не сказал этого вслух, но сжал зубы на плече чуть сильнее, чем собирался. Он глухо застонал и откинулся на подушки. У меня на губах остался привкус его крови. Я не хотел делать ему больно – извиняясь, я целовал и ласкал языком первую метку, оставленную мной на его великолепном теле, и добился того, что он снова застонал и потерся об меня бедрами. Я не помню, как разделся, я помню только бешеный восторг от мысли, что он сам этого хочет. От мысли, что он хочет меня. Я даже не помню, как раздел его. Но очень хорошо – до дрожи реально – помню ощущение его тела под собственным телом. Когда я лег сверху, он снова выгнулся и попросил: - Обними… Кажется, я что-то говорил. Какую-то чушь, насчет того, что ему не будет больно, что я постараюсь… Кретин! Дьявол и ад! Я даже смазкой не воспользовался. Просто в какой-то момент понял, что раздвигаю ему ягодицы и вхожу. Это было почти больно. Мне было почти больно. От наслаждения, раскаленным прутом пронзившего меня с головы до пят. Не знаю, как я смог остановиться, но я замер на какое-то мгновение, показавшееся мне вечностью, глядя в лицо своей сбывшейся мечте. Красивые черты исказила болезненная гримаса. С трудом разжав хватку на его предплечье, я легонько провел ладонью по его горящей щеке. Он как-то судорожно вздохнул и слегка повернул голову, ловя пересохшими губами мои пальцы. От неприкрытой эротичности этого жеста, я чуть не свихнулся окончательно. Я горел. Я пылал. А он забрал мои пальцы в рот и начал сосать, легко прихватывая зубами. Как в бреду я снова двинул бедрами. Потом снова, и снова. Пламя прокатывалось сквозь мое тело, добираясь и опаляя даже те уголки, о которых я раньше и не подозревал. Перед глазами стоял алый туман, в ушах нарастал грохот, я растворялся, становясь взвесью пылающих частиц, которые разлетались, теряя форму, дробясь и расплываясь в ничто… Все разом вернулось, когда я обрел себя, сорвавшись с пика наслаждения… - Развяжи меня! – вскриком. Я обрушился на того, из-за которого больше никогда не буду прежним.
Сон: Медленно, очень медленно, я дотянулся до тумбочки и нашарил палочку. Не знаю, о чем я думал. Я не знаю, что он со мной сделал… Но только в следующий же миг, я валялся на полу рядом с кроватью, беспомощный и неподвижный. Мой пленник, теперь уже бывший пленник, спокойно осматривал палочку, уголок его рта то брезгливо приподнимался, то скептически опускался. Наконец он пробормотал что-то похожее на «дешевка» и ткнул ей в веревку, все еще удерживающую его левую руку. Я выругался и рванулся изо всех сил, но, к моему ужасу, с губ не слетело ни звука, и я не мог двинуть и пальцем. Дальнейшие попытки тоже ничего не дали, они только привели к тому, что я начал задыхаться. Между тем француз расправился с веревками и встал с кровати. Я заметил, как он чуть поморщился, вставая. На меня он даже не смотрел – вычерчивал моей палочкой в воздухе какие-то сложные фигуры и бормотал непонятные слова. Из-за кровати мне не было видно, что там происходило, но отсветы и непонятные звуки показывали, что он не только хорошо осведомлен, о предмете, попавшем к нему в руки, но и умеет им пользоваться гораздо лучше меня. Я снова попытался встать – в глазах потемнело, а в груди начало жечь от нехватки воздуха… Как я оказался на кровати тоже не помню. Видимо, француз чувствовал себя намного лучше, чем казалось нашему коновалу. Но я снова мог нормально дышать, и даже немного двигаться – в пределах чертовых веревок. Говорить, как выяснилось, я тоже мог, потому что, обнаружив, что привязан, непроизвольно выдал такую тираду, что чертям в аду, наверное, еще долго будет жарко. Француз все еще был здесь. И, похоже, никуда не торопился. Он даже не подумал одеться – сидел рядом со мной и внимательно слушал мою ругань. Было в его глазах что-то такое, от чего я поперхнулся следующей фразой и замолчал. - Значит, ты не из наших, мальчик, - задумчиво протянул он, внимательно меня разглядывая. - Из каких из ваших? – пытаясь держаться нагло, а что мне еще оставалось? – поинтересовался я. Было ясно, что живым из этой комнаты я не выйду. Ну, что же – когда-нибудь это должно было произойти. Правда, раньше я считал, что меня повесят, или утопят… Он не ответил, просто встал и лениво потянулся. Дьявол! Нет, этот француз точно был посланником дьявола, потому что даже теперь, понимая, что легкая смерть мне не грозит, глядя на него, я чувствовал… - Силен, моряк, - насмешливо прокомментировал он, выразительно посмотрев на нижнюю часть моего тела. - Да, из тебя вышла неплохая шлюха, - сквозь зубы ответил я, желая унизить его как можно сильнее. Терять мне было нечего. Он прищурился: - Шлюха? Ты, красавчик, сам не знаешь, о чем говоришь, - в обманчиво-спокойном голосе зазвенел металл. – Ты, конечно, не в курсе, что такое долги между магами? – при этом он буквально прожигал меня взглядом. Словно чего-то ждал от меня. Но сказать мне было нечего. Он пожал плечами. – Конечно, откуда ублюдкам вроде тебя знать о магических узах. Слово «ублюдок» он произнес совсем не как ругательство, что было еще обиднее. Я потянул веревки, стараясь действовать как можно менее заметно. Бесполезно. Я был буквально распят на чертовой кровати. Видимо, он все-таки что-то заметил. - И не пытайся, - небрежно кинул он мне. – Сильная эмоция за сильную эмоцию – такое объяснение подойдет? Не стоит волочь это дальше… - я не мог понять, что он хочет этим сказать. – Так значит, говоришь, шлюха? Шлюха, милый мой, это тот, кончает под клиентом, - почти задушевно поведал он, снова опускаясь на кровать рядом со мной и проводя рукой по моим волосам. Я дернулся. – Ты ведь кончишь подо мной, правда? Я не мог поверить собственным ушам. Я?! Под ним?! Наверное, он что-то рассмотрел в моем лице, потому что наклонился еще ближе и выдохнул мне в ухо: - Не будешь сопротивляться, и тебе не будет больно. Я оцепенел. Это было невозможно. Такого не могло случиться со мной! Я капитан корабля, но даже если и нет… Рванувшись изо всех сил, я взвыл, точнее, попытался, но чертов колдун, похоже, снова воспользовался каким-то заклинанием. Нет, моя палочка была здесь ни при чем – он просто положил ладонь мне на шею, немного правее горла. Он не сжимал руку, не давил, но перед моими глазами словно поплыла легкая дымка, и вместо крика я услышал собственный хриплый вздох. Другой рукой он уже вычерчивал на моей груди сложные фигуры, то слегка надавливая, то чуть касаясь… Это сейчас, вспоминая, я могу сказать, что, наверное, так все и происходило, а тогда я просто потерял волю к сопротивлению. Хотя нет – рука опускалась все ниже, тело подло предавало меня, сознание мутилось, но остатки гордости не давали мне полностью погрузиться в этот туман, обволакивающий и жгущий одновременно. Меня еще хватало на то, чтобы не выгибаться под его прикосновениями.
Сон: Я не заметил, когда он успел вытянуться рядом, но рука, скользнувшая между моих бедер, немного привела меня в чувство. Не в силах сопротивляться, я сжался, надеясь, что хотя бы боль от проникновения позволит мне хоть как-то сохранить себя. Он был настойчив, но не груб. Даже мягок. Я не заметил, когда он начал говорить, но теперь его шепот буквально гремел у меня в ушах. Не знаю, что он сказал тогда, я не понял ни одного слова из речитатива, волнами проходящего через мое сознание, звоном отдающегося в том мире, куда он меня заманил. В следующий миг я почувствовал его в себе. Больно не было – пальцы у него были тонкие… Дьявол. Он был самим дьяволом. И я ненавидел его. И хотел большего. Даже сейчас, вспоминая о том, как я открыл глаза и увидел его лицо, на котором смешались насмешка и… нет, это не могло быть нежностью. Наверное, так я смотрел бы на юнгу, впервые правильно выполнившего мой приказ. Тогда я снова закрыл глаза, вот только стон сдержать не смог. Я чувствовал, как он растягивает меня, и… я горел. Никакой ад не мог бы быть более жарким. Жар шел изнутри, всплесками обжигая кожу на груди, там, где безжалостные острые зубы отмечали мое тело. А потом меня пронзила боль. Но мне все равно было мало. Наверное, я кричал – или это его шепот бился и метался в моей голове? Кажется, я рвался в своих веревках – мне нужно было чувствовать его всем телом. Перед глазами качались светлые волосы, иногда я видел сияние – серое, так бывает? Боль не ушла – она влилась в острейшее наслаждение, и меня не стало. Нет, я не потерял сознания, я почувствовал, как мигом позже, он обрушился на меня. Через некоторое время он поднялся, и я увидел, как шевелятся его губы. Похоже, он в чем-то признавался мне или нет? Но я не слышал… я вообще не чувствовал собственного тела. В ушах шумел прибой – все тише и тише. Я различил всего несколько слов: - Молись… последней… - он одевался и не смотрел на меня. Но я разобрал еще одну фразу. – Не в этой жизни. Встаю из кресла, чтобы опять вернуться в постылый кабак – все равно сегодня ночью мне будет не заснуть. Я не знаю, зачем я снова и снова вспоминаю это, но уверен, что сегодняшнее утро застанет меня на берегу океана, разделяющего нас. После первой встречи с ним я заболел. А теперь я почти мертв. Но мы еще встретимся. Обещаю. Конец.
Таня Геллер: Ничего себе)))) Вот это слэш. Круто!)) А вот герои не показались знакомыми))
Сон: Спасибо! Таня Геллер пишет: цитатаА вот герои не показались знакомыми)) За это - особенно:). *в счастье*
Ким: Еще раз перечитал. С ностальгией и удовольствием Хорошая работа
Завулон: Сон Вышло весьма неплохое пвп) Герои действительно не роулинговские) У меня просьба- посмотрите окончания фрагментов- там вроде разрывы. и все же.. а почему Морок? )))
Сон: Ким *Твоя* хорошая работа Спасибо! Завулон О, точно... Сейчас все исправлю. Завулон пишет: цитатаи все же.. а почему Морок? ))) Морок - это нечто преследующее, будоражащее, не отпускающее... что , как не любовь? Вообще, написано это *стыдно признаться*, как сайд-стори. А вот - получилось даже немного самостоятельное:).
Завулон: Сон Сон пишет: цитатаМорок - это нечто преследующее, будоражащее, не отпускающее... что , как не любовь? Хгм... Любовь? Тяга, Желание, Влечение, Страсть, но... любовь ли? мне казалось, что тут скорее первое присутствует, чем второе. Описание скорее графичное, чем эмоциональное, поэтому и такой вывод у меня. Ошибаюсь? *Хотя мне это как раз понравилось)* Сон пишет: цитатаВообще, написано это *стыдно признаться*, как сайд-стори. Сайд-стори к чему?
Сон: Конкретно здесь - да, скорее, первое, чем второе, но чувства все же не исключаются полностью. (Это очень странная любовь). Или трамплин - к чему-то еще. Завулон пишет: цитатаТяга, Желание, Влечение, Страсть Наваждение. Графичное описание обуславливалось заказанным жанром:). Сайд-стори к "Мужской работе" - фик еще в работе, но уже *оброс*:).
Завулон: Сон Сон пишет: цитатаКонкретно здесь - да, скорее, первое, чем второе, но чувства все же не исключаются полностью. (Это очень странная любовь). Или трамплин - к чему-то еще. :))) понимаю, но я же сужу по тому , что в тексте, а не по всему глобальному замыслу, с которым все же знакома лишь поверхностно))) Сон пишет: цитатаНаваждение. ммм... как навязчивая идея ?) а любовь может быть навязчивой идеей? *задумалась* Сон пишет: цитатаГрафичное описание обуславливалось заказанным жанром:). Хорошая графика)) Качественная) Сон пишет: цитатаСайд-стори к "Мужской работе" - фик еще в работе, но уже *оброс*:). Будете продолжать и сайд-стори в отдельное направление? )
Сон: Завулон пишет: цитатаа любовь может быть навязчивой идеей? Мои личные ощущения говорят, что нет. Если воспринимать любовь как Любовь. Навязчивой идеей может быть объект. Наверное, так. Спасибо:). О, нет. Я - точно не буду. К нему писался сиквел (не мной), очень мне нравился - и то, что я видела, и идея. Но, видимо, он уже не будет закончен.
Завулон: Сон пишет: цитата Мои личные ощущения говорят, что нет. Если воспринимать любовь как Любовь. Навязчивой идеей может быть объект. Наверное, так. угу, в таком случае Мороком является не чувство , а объект ? ))) Сон пишет: цитатаНо, видимо, он уже не будет закончен. жаль.
Сон: Завулон пишет: цитатаМороком является не чувство , а объект ? ))) Состояние, в котором находится одержимый *заморочено*:)) Да, мне тоже очень жаль, потому что начало было великолепным.
Завулон: Сон пишет: цитатаСостояние, в котором находится одержимый *заморочено*:)) Простите, если я вас так замучала *рассмеялась* ))) Удачи и ждем ваших вещей)
Сон: Ни в коем разе не замучили:)). Интересно, очень интересно совместить концы с концами (заодно в восприятиях покопаться). *благодарность*
arj: Эээ... *тихо* вау! Брава! Нет, действительно, брава! Восхищают меня ваши истории - и сюжеты, и умение писать. Стиль ваш нравится безумно. Что касается персонажей... видимо, мне очень хотелось, чтобы это был Люциус... им себе француза и представляла. Только не Айзексовского, а гораздо моложе. Он у меня тоже другой, даже более другой, чем Снейп... молодой, по крайней мере. А вот второго, как ни хотелось, в рамки кого-либо из ГП запихнуть не смогла. А вообще, Мерлин с ними, с персонажами, сама история - это нечто! Спасибо вам огромнейшее!
Сон: arj Спасибо Вам:). Не могу сказать, что это был кто-то из Роулинговских персонажей - скорее, проекция. Наверное, обреченная вырасти в известную пару. (Довольно тяжело говорить об идее, когда задумывалось ПВП:) ) Невероятно приятно узнать, что меня читают, спасибо. А Люциус у меня тоже не Айзековский (оффтопом). Да, моложе и, пожалуй, аристократичнее. Одного снобизма мало, чтобы отыграть такой персонаж.
полная версия страницы