Форум » Большой зал » Гарри Поттер и первая попытка новая глава от 6/07 » Ответить
Гарри Поттер и первая попытка новая глава от 6/07
mysh: Название: Гарри Поттер и Первая Попытка Автор: Mysh aka Mysh’on Бета: Algine Гамма: Comma Жанр: Приключения. Прим* имитация или попытка имитации. Рейтинг: Джен. Саммари: Каждый год Гарри Поттер, ученик Школы Колдовства и Ведьминских искусств Хогвартс, вынужден возвращаться на каникулы к родственникам. Теперь он знает, что это имеет свой особый, тайный смысл. Прошедший год, полный событий, дал ему знания, с которыми он пока не понимает, что делать, и унес жизнь единственного родственника в магическом мире, друга и крестного, Сириуса Блэка. Однако, по законам жанра, все повторится. Гарри ждет учеба в Школе, где будут новые уроки, старые преподаватели, друзья, приключения, осмысления, дружбы и предательства. Дисклаймер - отказываюсь, не получаю. Отношение к критике. Слушаю все, однако, принимаю исключительно руководствуясь аргументами и собственным литературным вкусом. Отношение к флуду. Если флуд интересный или от интересного человека - почему бы и нет. Всех своих избранных и ПЧ на @ дневниках считаю таковыми по определению. Остальное - на мое усмотрение. Благодарности. Ёлке. За все абсолютно: письма, бетинг, советы и то тепло и поддержку, которое я получала. Без нее бы ничего не было. Максу - за безграничную веру в мои силы. А так же - расшифровку, форматирование и мнение первого читателя обратная связь http://www.diary.ru/~Myshon/ начало у Чакры, на сказках, http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=1085 на Народном Переводе http://www.yarik.com/hp/rfan.shtml
Ответов - 35, стр:
1 2 All
mysh: Глава семнадцать. Проделки Амели Поздно вечером, в спальне, лежа с распахнутыми глазами и стараясь не заснуть, Гарри размышлял о том, как это его угораздило дать согласие на такое сомнительное дело. Но слово есть слово – а Амели позаботилась его взять, – и ему ничего не оставалось, как тихо лежать, прислушиваясь и гадая, все уже заснули или нет. Прошло около часа. Гарри тихонько встал – он лежал одетым – и на цыпочках спустился вниз, не забыв прихватить мантию-невидимку. * * * – Видать, сильно насолила тебе Сибилла Трелани, – пропыхтел он минут через сорок, поднимая очередной горшок с каким-то особенно вредный кустом: тот совершенно не желал покидать свой стеллаж и отчаянно плевался. Часть растений уже перекочевала в овраг. – Ты и в самом деле уверена, что Спраут, обнаружив пропажу всего, что было ею посажено за последние… даже не знаю сколько лет, не сумеет найти это в соседнем овраге? – недоуменно спросил он Амели сразу же, как только она в деталях описала ему, каким образом они будут действовать. – Разумеется, найдет, – хмыкнула Амели. – Но не сразу. Я наложу на все, что сможем вытащить, заклятие рассеивания. И тогда она, даже если споткнется о свое добро, вряд ли поймет, что это. А скорее всего, пройдет мимо и не заметит. Ты же меня на квиддичном поле, – она довольно улыбнулась, – не заметил. Гарри, моментально вспомнив, как Моуди накладывал на него заклятье рассеивания, перед отлетом на Гриммаулд Плэйс, ошеломленно уставился на нее. – Ты умеешь делать рассеивающее заклятье? – Я-то думала, что гораздо большего изумления заслуживает то, что коварные слизеринки сами выполняет обязательства, о которых им забыли напомнить, – усмехнулась Амели. Но, поскольку Гарри продолжал пристально смотреть на нее, никак не отреагировав на попытку увести разговор в сторону обсуждения качеств того или иного Дома, она, вздохнув, продолжила. – Прямой вопрос, да, Гарри Поттер? Желаешь получить прямой ответ? Хорошо. Тогда давай кое-что вспомним. Например, то, что некоторые умеют делать Патронуса, хотя это высшая Защитная Магия. Некоторые – трансформирующее заклятие, Протеевы Чары, меняющие надписи на фальшивых галлеонах, а это Тритоны. Ну а я умею делать одно из высших ментальных заклинаний. Или только гриффиндорцы могут что-то знать из программы старших курсов? – Откуда ты знаешь о галлеонах? – хмуро спросил Гарри. Информированность Амели все больше и больше его настораживала. – Я не могу этого знать только потому, что ни одного слизеринца не было в ДА? – Эджкомб тебе все разболтала? – Прежде чем совершенно обо всем забыла? Нет, дурочка Эджкомб ничего не могла мне рассказать. – Так ты не скажешь, откуда тебе известно про Протеевы Чары? – Амели вздохнула. – Да скажу, – она пожала плечами. – Не такой уж это и секрет. Гарри ждал. – Когда она во всем призналась Амбридж, та потребовала доказательств… – И? – И! – передразнила его Амели. – И та отдала ей галлеон. А потом в определенных кругах стало известно, что на нем Протеевы Чары. – В кругах, где учат высшим ментальным? – В точку! – она с некоторым вызовом посмотрела на Гарри. И улыбнулась. – Именно в этих кругах. – Как ты это делаешь? – хмуро спросил он. – Очень просто. Предмет никуда не исчезает, просто наложенное на него заклятие, транслирует всем, кто на него смотрит, ту часть пространства, которая этот самый объект окружает, – показалось ему или нет, но она была рада, что тема поменялась. Гарри наморщил лоб. – Не понятно? – участливо осведомилась Амели. – Понятно! – Гарри лихорадочно вспоминал, каково было его самоощущение в прошлом году, когда Моуди наложил на него Рассеивающие Чары. Помнится, он стал похожим на линолеум и стены, окружавшие его. Или «стал похожим» – не те слова? – Амели, это из Темных Искусств? – Да, нас в Слизерине, знаешь ли, подучивают по этой части, – теперь она уже откровенно смеялась над ним. – Только что-то мне сдается, Гарри Поттер, что ты и раньше встречался с этим заклинанием. Уж больно задумчивым было твое лицо. Воспоминания, да? Видимо, и кроме меня у тебя хватает испорченных знакомых! – все еще улыбаясь, заметила она, но глаза ее смотрели внимательно. Испорченные знакомые. Аластор Моуди. В прошлом выдающийся аврор, а сейчас боец Ордена Феникса. Ха!
mysh: – Молчишь? – не отставала Амели. – Прекрасно. И гриффиндорцу не мешает иногда подумать. Не Хаффлпафф все-таки. – А ты высокомерна, Амели, не так ли? – с вызовом спросил Гарри, отложив размышления о Чарах Рассеивания до лучших времен. – Безусловно. Я настолько высокомерна, что сама тащу этот огромный горшок. С Бойцовым Кактусом, между прочим. А ты шагаешь рядом с пустыми руками. Гарри немного растерялся, но горшок все же отобрал, и полуметровый кактус, который до этого вел себя весьма мирно, сразу же изогнулся и пребольно ударил Гарри в плечо. – Амели! – взвыл тот, – почему тебя он не трогал?! – Неотразимая харизма, – огрызнулась Амели. – Ты, наверно, совсем плох в Гербологии. Настоящие «боксеры» не бьют дам, – и она отобрала кактус обратно. Тот сразу заважничал, гордо развернулся, растопырился иголками – и замер. – Иди, возьми рассаду мандрагошек, – улыбнулась она, проведя пальцем по крупным иголкам, от чего кактус совсем напыжился и выпустил наружу красный цветок. – Этого героя я донесу сама. Гарри молча уступил. Амели была такой изменчивой: быстро улыбалась, быстро начинала смеяться, хмуриться, командовать, просить. Я ее не замечал пять лет, – думал он. – Я совсем слепой? И поплелся за увесистыми ящиками с рассадой. – Гарри, мы полные кретины, – заявила через полчаса Амели и засмеялась. Сначала тихо, а потом все громче и громче, так, что Гарри неожиданно испугался – не истерика ли у нее. Но когда она вытерла слезы и, привстав на мысочки, слегка покачалась и заявила: – Мы не просто кретины, Гарри. Мы магглы! Давай, тащи все горшки в кучу, – он успокоился. – Так привыкла, что в теплицах «никакой магии», что чуть было не перетаскала все в ручную! – пояснила она, поймав его встревоженный взгляд. – Я думал, ты это делаешь специально, – изумился Гарри. – На случай, если будут проверять палочки. – Проверять палочки? – нахмурилась Амели. – Что это? Гарри объяснил. – Понятно, – протянула та. – А я все детство ломала голову, каким образом родителям становится известно о моих проделках, – она помолчала. Гарри тоже не стал ничего говорить. – Рискнем, – подвела она итог размышлениям. – Не верю я, что они со всеми четырьмя факультетами смогут проделать эту штуку. А вот Гарри не был так в этом уверен. По крайней мере, Снейп запросто мог и не такое на своем уроке устроить. Потребовать сдать палочки – проще простого. Хорошо еще, Зельеделие у них сегодня вторым уроком, а не первым: успеют много всего наколдовать. – Плотнее ставь, – давала Амели указания по ходу дела. Улыбка то появлялась, то исчезала на ее лице. С магией дело пошло куда быстрее, и еще через полчаса все было кончено. Опустели стеллажи, низкие скамейки, парник, ставший неестественно большим. Все было собрано в центре. – Локомотор, растения! – скомандовала Амели. Странное облако, в основном все же зеленого цвета, хотя попадались рыжие, синие и даже пестрые экземпляры, медленно поплыло к оврагу. – Ну, на сегодня все, – довольно произнесла Амели Гринграсс, когда они, вытирая руки, она – о носовой платок, он – о мантию, присели на пустую скамейку в разоренной оранжерее. – И все же я не верю, что ты это затеяла просто так. Сознавайся, Амели, – Гарри посмотрел на нее. – Зачем тебе это надо? – Ну, – неопределенно протянула она, тут же поднимаясь со скамейки и снова вставая на мысочки, – признаюсь, мне хочется переполоха. Или для близнецов Уизли это причина, а для меня нет? Кстати, если на то пошло, кто сказал, что главными хулиганами школы могут быть только мальчишки? Гарри немного подумал над ее словами. – И все же мне кажется, что тебе нужно не это. Не только это, – уточнил он. – Все может быть, Гарри Поттер, – пропела она, глядя ему прямо в глаза. – Может быть, во мне живет великий натуралист. – Ты о чем? – растерялся Гарри в который раз. С ней он все время терялся. – Скажем так. Я люблю наблюдать за тем, как люди себя ведут в нестандартных ситуациях. – Оу, – Гарри насмешливо приподнял брови и постарался скопировать ее интонации. – Так ты ставишь эксперименты над людьми? – Единственно достойные внимания эксперименты, так? – зевнула Амели, присаживаясь рядом. – Гарри, я та-а-к устала, Гарри, – протянула она и положила голову ему на плечо. – Он замер. Если честно, ему хватило Чо под омелой и всего, что за этим последовало. Амели повернула голову, не поднимая её с его плеча так, чтобы посмотреть в глаза. Какое-то время Гарри сидел совершенно неподвижно, с пересохшим горлом, а потом, неуверенный в своем голосе, произнес. – Амели… Темные Искусства, да? Я, пожалуй, тебе поверю – вас на Слизерине подучивают по этой части.
mysh: * * * На следующее утро, придя на завтрак позже всех, Гарри обнаружил какую-то суету за столом преподавателей. Стараясь не поднимать глаз и пребывая в полной уверенности по поводу сомнительного характера ночного мероприятия – а при пробуждении он в полной мере прочувствовал, что сделал что-то не то – Гарри подобрался как можно ближе к учительскому столу и уткнулся в тарелку. Едва ли он видел, что ест, зато хорошо слышал обеспокоенные разговоры за учительским столом. – Я уверена, Помона, это определенно не было пророчеством. Она же не была в трансе, и потом, как я поняла, – МакГонагалл фыркнула, – Сибилла прекрасно обо всем помнит. – Если вы утверждаете, что она говорила обычным, своим обычным голосом, – пропищал Флитвик, приподнимаясь и вытягивая шею, – то нам скорее следует задуматься о хулиганах, которые могли бы слышать слова профессора Трелани. – Ах, коллеги, коллеги, – в голосе профессора Спраут было столько неподдельного страдания, что Гарри поерзал, чувствуя себя совсем неуютно, – мне бы вашу уверенность. Семнадцать лет труда! Уникальная коллекция… Она громко высморкалась в широкий платок. – Надо идти к Сибилле, – донеслось оттуда приглушенно. – Никогда, никогда! не стоит ни к кому относиться свысока. Я позволяла себе… я виновата… – Успокойтесь, успокойтесь, коллега, – принялся утешать ее Флитвик, похлопывая по плечу. – Я почти уверен, что ваша изумительная коллекция растений не пропала. Давайте после завтрака спустимся к теплицам… поищем… – Нет, нет, – прижимала руки к лицу Спраут. – Я все утро, с самого рассвета, искала по всей территории. Мы должны срочно сообщить директору! – Надо бы проверить палочки, – сердито, как показалось Гарри, сказала МакГонагалл, – но это же такой скандал! Представляете, сколько учеников напишут об этом родителям? А привлекать внимание к Школе именно теперь… – Это такой труд, – невпопад сказала профессор Вектор. – Представляете, проверить палочки у четырех факультетов. Так некстати, что Дамблдор уехал в Лондон. – Пока есть надежда, что профессор Флитвик поможет найти растения, посылать сову профессору Дамблдору не будем, – МакГонагалл оглядела учителей, словно ждала возражений. Возражений не было. Гарри едва не подпрыгнул. Он, конечно, с самого начала должен был заметить, что Директора нет на месте, но «с самого начала», как только он вошел в Большой зал и бросил взгляд на Учительский Стол, Гарри наткнулся на колючий и подозрительный взгляд Снейпа, который в общем разговоре не участвовал, профессора Спраут не утешал, а внимательно рассматривал присутствующих на завтраке студентов. Тогда Гарри моментально сделал безразличное, как ему казалось, лицо, пересел поближе и уткнулся в тарелку с овсянкой. И не заметил, что Дамблдора на завтраке нет. Интересно, а что имела в виду профессор МакГонагалл, когда говорила, что привлекать внимание именно сейчас очень несвоевременно? Кто-то с силой хлопнул его по плечу: Гарри подпрыгнул. Сердце обрушилось вниз, во рту моментально пересохло. – Гарри! Когда ты успел подойти? Почему не сел с нами? – Рон Уизли весь лучился, предвкушая, как вот сейчас он расскажет другу обо всем этом переполохе, что учинила с утра пораньше преподаватель Гербологии. – Ты так долго вставал и одевался, что пропустил самое интересное! Если решат проверить палочки, у меня чисто. Ничего особенного нет, – Гарри поймал внимательный взгляд Снейпа, и напрочь забыл о словах МакГонагалл. Мысли приняли совсем другое направление. У Амели – рассеивающее заклятие, а под ним – мобиликорпус. Опасно. Особенно, рассеивающее. – Что-то произошло? – Ты не представляешь! – Рон округлил глаза. – У профессора Спраут ночью пропали все растения, ужас, да? Абсолютно все! – Говорят, профессор Трелани предсказала это событие, – к ним подошла Гермиона. Теперь она ходила на Прорицание, внимательно слушала и записывала все, что говорила профессор, и игнорировала всяческие насмешки друзей по этому поводу. «Пророчество существует, а это значит Прорицания вполне достойный изучения предмет», – твердо сказала она друзьям еще на первой неделе и, отвергнув приглашение Лаванды ходить еще и на занятия Ференце, стала прилежно посещать все уроки Трелани. – Правда… – Гермиона замялась, – говорят, она помнит это свое …пророчество, что, конечно, заставляет усомниться в нем, но… оно же сбылось. Ведь так, Гарри? Гарри не знал, куда девать глаза. Он сделал вид, что очень заинтересован тем, как за столом Хаффлпаффа Эрни Макмиллан спорит с Джастином. Затем взгляд скользнул дальше… стол Равенкло… ну конечно, Дэвис. Всегда в курсе событий. Вон как разглагольствует… дальше… Амели.
mysh: – Гарри, ты не ответил. – На что? – она разве что-то говорила? – Понятно, – хмыкнула Гермиона, проследив его взгляд. – Гринграсс. – Что – Гринграсс? – переспросил Гарри, чувствуя, как внутри все холодеет. Амели сидела рядом с Миллесент, и обе что-то неторопливо обсуждали; по их лицам было заметно, что они не очень горюют над происшедшим. – Гринграсс тоже находит случившееся забавным. Все смеются, – осуждающе произнесла Гермиона. Гарри сглотнул. У него не то, что посмеиваться, – жевать получалось плохо. Зато большая половина зала вела себя именно так, как сказала Гермиона: им происшедшее казалось не более чем веселым недоразумением, которое вот-вот разрешится. И еще Гарри подумал, что МакГонагалл смело может проверять палочки: новость о пропаже облетела все факультеты, и об этом напишут домой многие. Как минимум, половина младшекурсников – Зря она все это затеяла. И переполох вышел совсем уж не забавный, и наблюдать особо не над чем. Едва он это подумал, как двери в Большой Зал распахнулись. Тишина, возникшая на другом конце зала, покатилась вглубь, заставляя учеников примолкнуть, и, наконец, достигла учительского стола. Все присутствующие в Большом Зале во все глаза смотрели на возникшую в раскрытых дверях Сибиллу Трелани. Глаза профессора были экзальтированно выпучены, что, учитывая сильные линзы очков, производило неприятное впечатление. Растрепанные пряди были разбросаны по плечам и спине. Шали перекосились и выглядели неряшливо. – Добрый день, профессор Трелани, – пропищал Флитвик, но его все услышали. – Присоединяйтесь к нам, не стойте в дверях, – и он галантно встал, уступая место. – Сбылось прорицание мое, – нараспев протянула профессор, игнорируя приглашение. Худая рука, в обручах и браслетах вытянулась а сторону учительского стола и, казалось, ткнула острым ногтем в грудь профессора Спраут. Та всхлипнула и потеряла сознание. – Не говорите ерунды, сударыня, – глядя поверх очков, громко и внятно проговорила МакГонагалл. Флитвик громко попросил, чтобы кто-то сбегал за Помфри. Вектор громко заявила, что это редкий балаган, и она уходит. Трелани возмущенно заверещала что-то про зависть коллег. Хагрид встал из-за стола и внушительным басом призвал к порядку. Снейп просто встал. Джастин Финч-Флетчли, побежавший было за мадам Помфри, упал, споткнувшись о ногу Драко Малфоя. Сьюзан Боунс и Ханна Эббот начали дружно кричать на Малфоя. Загариас Смит вскочил, сжав кулаки. Крэбб и Гойл тоже встали. В это время, хлопая крыльями, влетели совы. На шум прибежал Филч, полагая, что ученики учинили какую-то особо зловредную каверзу. – Я-то думал, что с уходом этих двоих передохну, – хрипел он, запыхавшись. В суматохе наступили на хвост кошке Филча, и Миссис Норрис, разразившись истошным ором, метнулась в сторону стола Слизерина, совершив одну из самых фатальных ошибок в своей жизни. Профессор Трелани сочла уместным упасть в обморок. Профессор Спраут очнулась от обморока, но этого никто не заметил. Стоял ужасающий гвалт. – Вау! – восхищенно выдохнул Рон, наблюдая за стремительным развитием событий. Все разговаривали одновременно, стараясь перекричать соседа, никто никого не слушал. Дикие вопли миссис Норрис из-под слизеринского стола не прекращались, но периодически меняли направление. Выбраться ей оттуда явно не удавалось. В разгар событий влетел опоздавший Пивз, хмурый от огорчения, и принялся наверстывать упущенное. Для начала он опрокинул мешок воды на Трелани. Ей пришлось очнуться и встать: с волос текло, губы обиженно дрожали, а тонкие газовые платки и шали облепили ее тело. Первыми не выдержали амбарные совы. Они захлопали крыльями и перепуганно закричали. Потом к ним присоединилось возмущенное уханье прочих почтовых, а уж потом загалдели и воспитанные домашние. Филч встал на четвереньки и, пыхтя, полез под стол, пытаясь спасти миссис Норрис. Когда он снова показался снаружи, его физиономию украшали два добротных синяка и один небольшой кровоподтек. Миссис Норрис, которую он выволок за шкирку, не издавала ни звука, только сумасшедшее вращала глазами и нервно била себя по бокам хвостом. – Бардак! Бардак! – счастливо орал Пивз, нарезая круги в воздухе. И никто, кроме Гарри, не обратил внимание на Амели Гринграсс, которая потихоньку выскользнула из-за стола. Через пару минут у оврага она сняла рассеивающее заклятие с растений, затем выполнила пару призывных заклятий, пару из домашней работы по Трансфигурации и штук пять из курса Чар. Просто на всякий случай. Амели Гринграсс не верила, что кто-нибудь затеет проверку палочек. А на Темных Искусствах история получила неожиданное продолжение.
mysh: Гарри нетерпеливо ерзал на парте, ожидая Амели Гринграсс, так для себя и не решив, о чем и как он с ней будет разговаривать. С завтрака он ушел, когда учителя почти закончили наводить порядок, сославшись на головную боль и предварительно получив от Гермионы встревоженный взгляд. – Нет. Не шрам, – торопливо заверил ее он, поспешно ретируясь. Однако разыскать Амели не вышло, и он прибежал в этот кабинет, надеясь успеть переговорить с ней еще до начала занятий. Сначала Гарри хотел сказать, что все видел во время завтрака. Потом решил ничего не говорить, потому что ему могло показаться. А если и не показалось, то, вероятно, следует подождать, как обернутся события? Потом снова решил сказать, что все видел, и посмотреть на ее реакцию. Она же любит поступать именно так? Потом… Потом он перестал гонять мысли по кругу и просто стал ждать, когда она придет. Постепенно аудитория заполнилась народом. Одним из последних болтая с Дином Томасом, зашел Рон. Увидев Гарри, он поспешно закончил беседу и поспешил к нему. – Послушай, Гарри, Гермиона сказала, что у тебя болит голова. Ну, я хочу сказать… – Рон осекся. Амели Гринграсс молча стояла рядом и выжидательно на него смотрела. – А… я … ты, наверное, хочешь сесть? – тушуясь, спросил он. Ответа не последовало, и, бросив «договорим позже, Гарри», Рон поспешно ретировался. Все уже сидели на своих местах, и профессор Мрач вот-вот должна была подойти. Гарри посмотрел на Амели, деловито достающую чернильницу и пергамент, и было открыл рот, подыскивая, с чего бы начать, но тут дверь широко распахнулась, Гермиона Грейнджер решительно вошла в класс и широкими шагами направляясь прямиком к Крэббу с Гойлом. – Н-ну, – протянула она, усмехаясь, и внезапно резко ткнула Крэбба в плечо. Видимо, весьма ощутимо, потому что тот покачнулся и присел на парту. – Не мог меня внизу подождать? Или память отшибло? Гойл вытаращил глаза. – Чего уставился? И ты тоже! – тут Гермиона развернулась и в упор посмотрела на Гойла, который моментально втянул голову. – Ты тоже не мог дождаться? Да? Сказано же было – скоро подойду! Такие новости… – Гермиона сцепила зубы и возмущенно передернула плечами. – Теперь ничего не расскажу. Можете не просить. Оба. Парвати и Лаванда, сидевшие на Темных Искусствах с приятелями Малфоя, изумленно взирали на происходящее. Затем Лаванда медленно прикрыла рот ладонью. – Грейнджер сошла с ума, – отчетливо произнесла Панси Паркинсон. – Серьезно? – заинтересованно подняла брови Гермиона, – отличная новость. Вы поэтому меня не дождались? – она снова повернулась к Гойлу, – Смотреть бегали? Тогда прощаю. И, высоко задрав подбородок, Гермиона легко прошла к своему месту на первой парте. – Чего уставился? – бросила она приподнявшемуся с места Рону, который попытался остановить ее. – Переживаешь? Ха! Нашел о чем! Зубрить надо было меньше. Верно? – она покрутилась на сиденье, устраиваясь, но почти сразу же обернулась назад и крикнуть через весь класс: – Эй, Панси, ты это точно разузнала? И хотя растерянное лицо Панси выражало полнейшее недоумение и даже страх, она во все глаза продолжала разглядывать Гермиону. – Ну, Панси, – кокетливо задрала брови вверх Гермиона, – мне, конечно, льстит такой взгляд, но… мы не одни, – она энергично подмигнула и ухмыльнулась, тут же оглянувшись на Крэбба и Гойла, словно приглашая их повеселиться. – Дай мне пройти, Амели, – решительно сказал Гарри, вставая с места и явно намереваясь выйти в общий проход между рядами. Но Амели опередила его. – Гермиона! – звонко позвала она. – Где? – подпрыгнула Гермиона. Амели протягивала ей зеркало. – Это ты так шутишь, Гринграсс? – зло сощурилась та. – Светлое влияние Поттера? Класс тихонько перешептывался, настороженно наблюдая. – Я, конечно, знаю, Гермиона, что ты меня недолюбливаешь, – ровно произнесла Амели, – но сейчас ты сама на себя не похожа. Взгляни-ка… Высоко задрав подбородок, Гермиона грубо вырвала зеркало… – Ну что ты, Амели, – раздался от входной двери звенящий голос. – Я к тебе отношусь совершенно нормально. В проеме стояла… Гермиона.
mysh: Это Поттер! – завопила первая Гермиона, ошарашено смотря в зеркало. – Нет, Грейнджер, это ты! – загоготал Гойл. – Не признала? – Заткнись, дурак, – злобно прошипела Гермиона и рванула к выходу. – Сама ты, это… – того. С придурью, – обиженно прогудел Гойл, затем, спохватившись, громко прокричал: – Грязнокровка чокнутая! – Это ты мне? – спросила та Гермиона, что стояла в дверях. – А? – повернулся Гойл. – Не, не тебе. Вон ей… – и медленно открыл рот, машинально опускаясь на скамейку… – Ну, Поттер, ты за это ответишь! – едва не разрывая мантию, широкими скачками лже-Гермиона приближалась к двери. Вторая, стоявшая в дверях, молча посторонилась. – Профессор!!! – взвизгнула лже-Гермиона, изо всех сил тормозя. Но все же по инерции врезалась в Мрач, энергично входившую в кабинет. – Да, мисс Грейнджер? – под всеобщий хохот класса мягко произнесла профессор Мрач: в это время та, которую считали Гермионой, словно стекла сама с себя… и стала Драко Малфоем. – Это Поттер, Профессор! – Со сведенными от злости губами выговорил тот. – Это? – Удивилась мадам Мрач. – Это Гермиона Грейнджер, мистер Малфой. Издав нечленораздельный звук, Драко вылетел в коридор. – Пожалуй, начнем без него, – проговорила профессор, задумчиво проводив его взглядом. Но все попытки направить урок в нужное русло терпели фиаско: класс лихорадило. Рон Уизли, как только преподаватель отворачивался, тут же принимался водить плечами, и задирать нос, изображая Драко-Гермиону. Глядя на него, фыркали в кулак не только Лаванда и Парвати, но, как заметил Гарри, даже Миллисент Булстроуд. Амели тоже беззвучно смеялась, и только Панси Паркинсон возмущенно поглядывала на веселящихся, да Крэбб с Гойлом о чем-то спорили тихим, но яростным шепотом. В один прекрасный момент профессор Мрач замолчала на полуслове, обвела моментально притихших учеников доброжелательным взглядом и неожиданно произнесла. – Хорошо. Коль скоро эта тема так для вас увлекательна, обсудим, что заставило Драко Малфоя поменять облик. Мисс Грейнджер? – при этом она строго посмотрела на Рона. Почему-то. Рон, чувствуя, что его пантомимы умеют успех, едва успел прекратить передразнивать Малфоя и сделать вид, что он внимательно слушает, когда профессор посмотрела на него. А едва до него дошел смысл последних слов Миранды Меридит Мрач, подпрыгнул и испугано осмотрел свои руки и плечи. Класс дружно грохнул. Гермиона встала. – Успокаиваемся, – совсем другим, властным тоном произнесла профессор, внимательно выслушивая ответ. – Многосущное зелье, вы считаете? Не думаю. Минимальная доза этого зелья – один глоток. Один глоток – один час. А не далее как двадцать минут назад я видела Драко Малфоя за завтраком в его собственном облике. Кто-нибудь еще? Гермиона села. Как ни странно, ошибка не испортила ей настроения. – Эй, Гермиона… – громко прошептал Рон. – Мистер Уизли, – профессор посмотрела на Рона. – Может быть, вы знаете правильный ответ. Рон встал.
mysh: – Э-э-э… ну, он мог выпить что-нибудь с Datura stramonium, – неожиданно бойко начал он, и все, включая только что отвечавшую Гермиону, удивленно повернулись в его сторону. – Или съесть… что-то, куда добавлена вытяжка из нее или просто порошок: человек на короткое время меняет свой облик. Да, лучше это делать с сахаром – эффект дольше. – Интересно, – проронила профессор. – Не знала, мистер Уизли, что вы интересуетесь прикладной Гербологией. И как же Дурман-Трава действует на облик, позвольте спросить? – Ну, все зависит от наговора – это такой вид заклятий. Ты наговариваешь облик, представляешь его, как можно подробнее, и вместе с вытяжкой из Datura stramonium вкладываешь, например, в конфету, а затем произносишь заклинание. И все, – закончил Рон, вопросительно глядя на профессора. – Минут на десять чужой облик гарантирован. – А заклинание? Рон удивленно посмотрел на учителя. – Вы, мистер Уизли, возможно знаете и заклинание, которое надо произнести, прежде чем подсыпать толченую траву в пищу? Без заклинания и сила у травы не та, и наговор не подействует. Рон поджал обиженно губы. – А вот этого они мне не рассказали, профессор. – Кто? – вежливо осведомилась Мрач. – Те, кто выставили Драко Малфоя боггартом десять минут назад? – Почему боггартом? – тихо хмыкнул Гарри. – Потому что некоторые рыдали от смеха, – в тон ответила Амели. Гарри внимательно на нее посмотрел. Неужели она не боится? А если Малфой нажалуется Снейпу? А если Снейп затеет разбирательство? – Что вы, профессор, – отбивался в это время Рон. – Я говорил о своих братьях, Фреде и Джордже. Может, слыхали… – он совсем смешался. – Ну, хохмазин «Три У» – «Удивительные Ультрафокусы Уизли». Канареечные конфеты, наверняка вы знаете! Вот туда и добавляют эту датуру… страмониум. – Понятно, Уизли, – чуть улыбнулась профессор. – Конечно, я знаю эти конфеты. Меня внуки все лето «оперяли». Так вот в чем дело… Что ж, пять баллов Гриффиндору… – договорить она не успела. Классная дверь широко распахнулась, и в аудиторию стремительно влетел разгневанный профессор Снейп. Дурман обыкновенный – Datura stramonium L. *** Название происходит от арабского слова tatura (tat – колоть); stramonium – от латинизированного французского: «вонючий сорняк». Дурман – ядовитое растение. Он вызывает очень сильные галлюцинации и настолько опасен, что его опасаются даже исследователи.
Таня Геллер: Ах какая шалость))) Хочу уже вмешательства Снейпа. ну не должно это безобразие пройти безнаказанным!! Глава очень вкусненькая)
Пола: Сколько же всего! Я-то думала все ограничится издевательством над бедной Спраут,а тут еще такой подарок! Прелесть )) Гермиона, толкающая своих "дружков" Крэбба Гойла, с претензией, что "подождать не могли!" - это нечто. Как кино посмотрела - все так описано, картинка живая перед глазами. Но Амели подсмеивающаяся над товарищем по парт..., прости, по Дому - это удивило. Это она перед Гарри так выпендривается? Слизеринка, а такая независимая. Думаю ранье она себя так не вела, а то бы юный Поттер ее раньше заметил. А Рон, неожиданно знающий ответ - это еще один сюрприз. Честно говоря первой мыслью было - он тоже не-Рон ))))) Отличная глава! Динамичная, яркая, столько событий, юмора. Очень понравилось.
Гингема: Сколько удовольствия, спасибо, Мыша :) Кактус, выпустивший цветок, Филч с синяками, остается только догадываться, что ж там делали слизеринцы с миссис Норрис под столом :))))
mysh: Гингема А тапок в агент? Принесешь? Спасибо))
Гингема: Да нету тапков :))) И искать не хочется, уж очень увлекательно написано :))
mysh: лентяи...
mysh: не бечено!!! Бета уехала Глава восемнадцать. Продолжение длинного дня – Так вот что твои братья добавляют в канарейские конфеты! Дурман-трава. Так просто, что никогда не догадаешься! – воодушевленно говорила Гермиона, шагая по направлению к Большому залу. – Если бы они добавляли в конфеты всеэссенцию, то пришлось бы ощипать всех канареек в округе. На ингредиенты. – Рон был доволен произведенным эффектом. Гарри шел молча. Влетевший, как ураган, Снейп потребовал от профессора Мрач немедленно выдворить с урока виновных в безобразной выходке, проделанной по отношению к Драко Малфою. А услышав добродушным голосом высказанное «помилуйте, мы даже не знаем, с какого факультета проказники» скрипнул зубами и «настоятельно попросил» профессора Мрач переговорить с ним наедине. Оба Дома, предвкушая развязку, азартно подслушивали: голоса, доносившиеся из подсобного помещения, где хранились горескопы, зеркала и прочее сложное оборудование, были слышны, но понять, о чем именно говорят учителя, было сложно. Голос Мрач журчал ровно и успокаивающе, служа как бы укором резким и отрывистым репликам Снейпа. – В больничном крыле… – отчетливо донеслось из-за неплотно закрытой двери. Кое-кто засмеялся. Драко Малфой в больничном крыле? Из-за такой ерунды, как канарейская конфета? Или что там ему подсунули? Опять негромкое журчание. – …мне хватит одного вопроса. И тишина. Класс замер. Затем Мрач чего-то коротко, и, как казалось, рассержено ответила, и они вышли из своего укрытия. Преподаватель ТИ уже без обычной своей улыбки доброй бабушки, и Снейп, гораздо более спокойный, чем десять минут назад. Одного взмаха палочкой было достаточно, чтобы доска покрылась вопросами, касающимися Непростительных заклятий. – Достаем пергаменты, краткий опрос по применению, ограничению, допускам, побочным эффектам, – сухо проинформировала она жадно внимающих ребят. Ученики зашуршали, разочаровано доставая из сумок и рюкзаков чернильные приборы и чистые свитки, но при этом продолжали прислушиваться, боясь пропустить главное. И их ожидание было вознаграждено. – Поттер. Вам профессор Снейп задаст один вопрос. Только один, – она бросила предупреждающий взгляд на Снейпа. – Вы ответите, и присоединитесь к классу. Гарри почувствовал панику. Он дорого бы дал, чтобы сейчас взглянуть на Амели. Но этого как раз делать нельзя. Моментально вспомнились слова Снейпа: «только искушенные в окклюменции способны подавить чувства и воспоминания, противоречащие лжи» Я не смогу! – в панике забилось его сознание. Я не искушенный в окклюменции. У меня никаких данных… в этих науках, – снова всплыли в памяти чьи-то слова. – Я все расскажу… Казалось, Снейп уловил его смятение. Иначе как объяснить, что на какой-то краткий миг глаза его блеснули предвкушением победы. «Поттер, вам не хватает тонкости»… словно сквозь слой ваты он словно заново слышал эти слова Снейпа. Вы не понимаете различий. Гарри облизнул пересохшие губы, и выпрямился. Если он скажет, что не знает, кто это сделал, Снейп поймет, что он лжет. Если скажет, что это сделал он, – он опять поймет. Что Гарри лжет. Снейп подошел почти вплотную. Он не смотрел на учеников, он смотрел Гарри в глаза, вбирая в себя, казалось, все его сознание. Один вопрос «Поттер, вы знаете, кто это сделал»? – и все будет кончено. Она не простит, и правильно. – Поттер. Гарри смотрел в черные непроницаемые глаза. Сейчас. – Это сделал ты, Поттер? Вам не хватает тонкости, профессор, – пробормотал Гарри чуть слышно, но Гермиона и Рон остановились и посмотрели на него с сочувствием. – Это возмутительно, Гарри, – помедлив, сказала Гермиона. – Видит небо, я не хотела к этому возвращаться, но раз ты сам об этом думаешь, говоришь… то… Как профессор Мрач могла позволить ему?! – Ха, наверняка, она была его деканом! А он – ее любимым учеником, – Рон тоже был возмущен. – Я напишу домой… Легилименция, надо же! – Рон фыркнул. – Гарри? – Гермиона посмотрела на него обеспокоенно. – Что ты имел в виду, когда сказал про «не хватает тонкости». Он причинил тебе вред? – И все же, – задумчиво протянул одновременно с ней Рон. – Кто подложил эту восхитительную свинью Драко? И Гарри обрадовался возможности не отвечать Гермионе.
mysh: – Думаешь, кроме нас некому? – Думаю, не взять ли его в нашу компанию. Ее – подумал Гарри, но вслух ничего не сказал. * * * Уже довольно длительное время Гарри Поттер топтался около ванной комнаты для префектов, и было начал беспокоится: ему казалось, что сейчас сюда заявится кто-нибудь из старост. Хуже всего, если это будет Рон. Тогда придется срочно что-то придумывать, потому что говорить всю правду Гарри не собирался даже ему. Бесполезно, – подумал он через некоторое время. – Ждать уже бессмысленно. Надо уходить. – И остался. А когда ждать и в самом деле сделалось бессмысленным, раздался легкий звук приближающихся шагов. Гарри почувствовал огромное облегчение и радость. Что было странно, учитывая то, что разговор он планировал не самый приятный. – Надеюсь, эта улыбка адресована мне? – Амели Гринграсс шла легко, стремительно и быстро; полы мантии летели следом. Приблизившись, она улыбнулась совсем как-то радостно и чмокнула Гарри в щеку. Тот смутился. – Обычное приветствие, – лукаво прищурила левый глаз Амели. – Не переживай. – С чего ты взяла, что я переживаю? Слизеринская самоуверенность? – отчаянно смущаясь и пытаясь представить, как бы вел себя в этой ситуации Сириус, возразил Гарри, со скрытым удовольствием отметив, что ответная насмешка сохранилась в его интонациях. Изрядно приободренный этим обстоятельством, он заговорил увереннее, стараясь смело глядеть в ее глаза. – Мне надо поговорить с тобой, Амели. Уфф. Я уже начал бояться, что ты не придешь. – Ну, – Амели покачалась на мысках, – с этим и вправду были трудности. – Она взглянула в упор на напрягшегося Гарри. Трудности? – Эта ванна. Она была занята. Пять часов подряд. И освободилась совсем недавно. И еще. Мне бы не хотелось, чтобы меня здесь видели – я не староста и не Лучшая Ученица. И не парень, – договорила она и лукаво улыбнулась, глядя Гарри в глаза, и этим страшно его смущая. Он отвел взгляд, но в то же время продолжал лихорадочно соображать: Рон на тренировке, Джастина он встретил, входя в замок – тот шел в библиотеку… – Гарри, – тихо окликнула его Амели. – Смотри на меня. Тот поднял глаза. И встретился с ее отчаянно веселым взглядом. – Это был Драко, Гарри. Это был Драко Малфой. Пять часов смывал с себя Гермиону Гренжер! – и она рассмеялась. – Представляю, как он мок в разноцветной пене, проверяя, не осталось ли на нем кусочка Гермионы. Теперь улыбался и Гарри. Он так явно представил себе Малфоя, придирчиво осматривающего свои плечи, грудь… «Тьфу», – осек он себя. Об этом аспекте он раньше не думал. – Угу, бедный Драко, – кивнула Амели, внимательно следя за его выражением лица. – Пять часов? Шутишь? – Ну, когда он убедился, что все в порядке, и все осталось, как было, – она усмехнулась и Гарри, не выдержав, тоже фыркнул, – он, наконец-то, ушел. – А за что ты его не любишь, Амели? – неожиданно сам для себя, спросил он и тут же об этом пожалел: улыбка, слетев с ее озорного лица, пригасила огни в глазах. – С чего ты взял, что я не люблю Драко? – враждебно, как показалось, осведомилась она. Гарри растеряно промолчал. Все было так очевидно… – Слизерин – очень, очень, Гарри, дружный факультет. Я уважаю Драко за его разум, его интересы и его преданность семье. Он умеет держать свои чувства в узде – ну, почти всегда. Если речь не идет о Гарри Поттере. – Она приподняла уголок губы: – Он смелый. И дипломатичный, когда хочет. Он задумывается о том, о чем почти никто из наших ровесников не думает. Прямо какой-то гимн Малфою. Если бы я не знал наверняка – обязательно бы поверил, – подумал Гарри. – Просто я точно знаю, что это сделала ты, – сказал тихо он. – Знаешь? – насмешливо переспросила она. – В самом деле? – Я смотрел на тебя за завтраком, Амели, – произнес он еще тише. Ему неловко было признаваться в этом. – Ты подходила к Малфою. – И что? Ну почему глаза постоянно натыкаются на ее губы? – Ему прислали гостинцы, – с трудом выговорил он, – из дома. – Ему их с первого курса посылают, – отрезала она. – Знаю. Ты можешь не говорить мне ничего, но я видел, как ты… ты заколдовала один из пирожков. Амели снова покачалась на мысочках. В глазах стояло серебро, на губах блуждала улыбка. – В тот самый, которым он наверняка ни с кем бы ни поделился, – немного натянуто произнесла она. – С зеленым ревенем и корицей. Качнула головой. – Как видишь, у него не было шансов.
mysh: – И после этого ты говоришь, – Гарри растерялся, но попытался скопировать усмешку крестного, – что ты к нему хорошо относишься? – Хорошо, – подтвердила Амели, сделавшись серьезной. – Похоже, тебе надо кое-что объяснить. Во-первых, я выполнила свое обещание. Сбить с кое-кого спесь, если ты поможешь мне с Трелани и Спраут. А для себя я отработала заклинание. На таком, гм, интересном объекте. Но есть один нюанс, Гарри. Чтобы не было недомолвок… Относиться с неуважением к Драко для меня то же, что относиться с неуважением к себе. Мы очень похожи, если ты еще не заметил. – Что за ерунда, – вспылил он, забывая, что собирался себя вести «как Сириус». Нет, она его дразнит? – И вовсе вы не похожи. Ты… и он… – В самом деле? – ее голос звучал прохладно. – Что ж, давай загибать пальцы. Драко умен, обладает ярким темпераментом, гордится своей чистокровностью, породой, – как я. Не будет кидаться грудью на проблему, но обязательно ее решит, смел, хотя и не демонстративно. Опять же, как и я. И для нас обоих чрезвычайно важны интересы наших семей, – она приподняла уголки губ, но глаза остались холодными. Гарри болезненно задело это «для нас». Разговор совсем перестал ему нравиться. – Амели. Ты знаешь, зачем я позвал тебя сегодня? – Хм. Дай подумать, – Она наморщила лоб. Потом нос. И произнесла. – Выяснить наверняка, я ли подставила Драко Малфоя. Предложить мне доказательства. На тот случай если у меня плохо с памятью… Еще что-то? Он не мог признаться, что позвал ее именно за этим. Потому что совершенно перестал понимать смысл происходящего. Он хотел объяснений, он их услышал. Правда, они совершенно ничего не проясняли, а, скорее, запутывали… И все же Гарри очень не хотелось, чтобы она сейчас повернулась и ушла. Как бы поступил в этом случае крестный? – Э-э… хочешь покататься на мотоцикле? – разом выпалил он, боясь, что растеряет решимость. – Как? – расширились глаза у Амели. – Ну, покататься, – упрямо сдвинув брови, повторил Гарри. Ему было очень… страшно. – На настоящем? – Она немного опустила лицо и чуть улыбнулась. – Ну да.. Только переколдованном. Хотя вообще-то это секрет. Никто не знает… Амели улыбалась. – Ну, почти, – быстро добавил он. – Конечно, конечно, – сделавшись серьезной, произнесла она. – Здорово, Гарри! О, Мерлин, я как-то видела в Лондоне мотоцикл! Когда упросила отца взять меня с собой. Но, Гарри… Как ты сумел его привезти в Школу? Ведь такую вещь не втащишь незаметно в Хогвартс-Экспресс? – Тут целая история. – Гарри замялся. – Ну… понимаешь… он принадлежал моему крестному. Сириусу Блэку. – Вау! – Глаза Амели округлились. – Это тот самый преступник, которого разыскивали пару лет назад? Гарри кивнул. – У тебя замечательные родственники, – неизвестно почему, развеселилась Амели. – Его оправдали! – вспылил Гарри. – Конечно! Человек, который переколдовывает мотоцикл, просто не может быть преступником! – заверила его Амели. – Он романтик! Гарри подозрительно посмотрел на нее. Смеется? Не похоже. Кажется. Гарри задумался над тем, как все устроить так, чтобы Амели не узнала про Хагрида. Она, конечно, никому не скажет… Но… – он сам не знал, что «но». Неожиданно его осенило. Астрономическая башня! Она подождет его на Астрономической башне! А он прилетит туда, где он был в прошлый раз с Роном. Гарри уже было собрался все это сказать, как Амели воскликнула: – Какая жалость! Гарри оторопел. – Какая жалость, что Панси все поймет! – простонала Амели, между тем, хитро посматривая на него из-под опущенных ресниц. «Кто-то определенно сошел с ума», – подумал Гарри растерянно. – Представляешь, – быстро заговорила она, правильно истолковав его изумление. – Ты приглашаешь Панси на свидание… – Я? – поперхнулся Гарри. – Непременно ты, – счастливо подтвердила Амели. – Говоришь ей про мотоцикл. Про то, что он принадлежал Сириусу Блэку. – И Панси посылает меня к черту, – закончил Гарри. Сегодня столько всего произошло, что неожиданно, словно из бочки выбили пробку, Гарри почувствовал полное отсутствие ограничений. На сердце стало легко, весело и… еще как-то. Так что, если бы Амели предложила что-нибудь по настоящему безумное, он бы наверняка согласился. – Посылает к черту? Она могла бы так поступить, – подтвердила Амели, – но мотоцикл! Сириус Блэк! – При чем здесь Сириус Блэк? – Как при чем, – возмутилась Амели. – А рассказать всем потом? Чтобы с ума сошли от зависти? И ведь наверняка у тебя есть всякие кожаные штуки? Есть? Она бы согласилась! Она бы согласилась! Амели даже покружилась на месте.
mysh: – Представляешь, вечер… Панси меряет парадную мантию. Отбрасывает в сторону. Не то! Мантия слишком консервативна для экстремального свидания в воздухе. На мотоцикле известного преступника! Гарри улыбнулся. – Меряет вторую, ииии…. – отбрасывает! Это слишком простая мантия! Достает третью… все в ажиотаже, «Панси, Панси, расскажи нам, куда ты собираешься?» Но, – тут Амели скроила пресную рожицу и приподняла пальцем кончик собственного носа, моментально став похожей на унылого мопса, – Панси молчалива, загадочна и безумно притягательна в этой загадочности, – прогнусавила она. Гарри прыснул. Амели резко перестала кружиться. Ее собственная длинная мантия, многократно закрутившись вокруг ее ног, спеленала их, впрочем, не плотно, и она, раскинув руки в стороны, картинно начала падать. Гарри едва успел ее подхватить. – Наконец, – голосом диктора произнесла она, практически лежа у него в руках, – завив ресницы, волосы и… брови, гм… бросив томный взгляд на Драко, Панси выплывает в коридор. – Амели задрала подбородок, чтобы поймать взгляд Гарри. – Откуда ты собираешься взлетать? Ага, понятно… итак, Панси. Она идет, приподняв голову и… полы! строгой, но необыкновенно изящной и сексуальной французской мантии на Астрономическую башню и видит… – Что? – Гарри страшно смущался, но рук не разжимал. Тем более что Амели в это время еще и нарочито скользила по полу ногами, которые, как у гуттаперчевой куклы разъезжались во все стороны. – Она видит, – она замерла и выдержала паузу. – Как Гарри Поттер, – она перестала скользить и почти встала на ноги, и теперь Гарри почти чувствовал ее дыхание. – Весь в коже и шипах… целует другую девушку!!! – Ее лицо оказалось четко напротив его. – Ну, не знаю, – хмыкнул Гарри, смущаясь. Потом, разозлившись сам на себя, за это смущение, старательно усмехнулся. – Интересно, как это может быть? Пригласил одну, целует другую? – преувеличенно бодро спросил он. – Вот так, – и тут Амели продемонстрировала, как непринужденно можно, пригласив одну девушку, целовать другую. Она не затянула мгновения, хотя Гарри не был против. Он был против задрожавших ног, рвущегося из груди сердца, против взмокших ладоней, но главное, он был категорически против, что она так быстро отстранилась. И пошла, переступая с пятки на мысок, как ни в чем не бывало, продолжая рассказывать свою историю. – Увидев это… безобразие, согласись, Гарри, это безобразие? – Панси подбегает, желая… что? – Что? – Гарри сглотнул. – Вцепиться сопернице в волосы, изодрать ее в клочья проклятиями, применить непростительное заклятие, наконец! Но видит только… Панси. – Только Панси, – кивнул Гарри. – Это самозванка! – закричит Панси. – Не ее, а меня ты, Гарри Поттер, приглашал полетать на мотоцикле! – Вот уж нет! – возразит ей вторая Панси. – продолжала Амели. – А в это Гарри Поттер с удовольствием наблюдает за развитием ситуации. О, Гарри хорошо знает, на чьей стороне его симпатии, но это не мешает ему наслаждаться зрелищем. – Гарри попытался протестовать, но она не позволила ему даже открыть рот. – Однако время поджимает, и он с огорчением вынужден прервать представление. Гарри подсаживает на вкусно пахнущее кожей сидение ту Панси, которая была на башне, и они взлетают в ночное небо, полное огней. Оставляя настоящую Панси размазывать слезы и тушь на Астрономической башне. Ведь ей еще возвращаться в гостиную Слизерина. И это самое страшное, – трагичным шепотом закончила Амели, остановилась и поглядела на Гарри, всем видом показывая – все. Конец. – Как-то смазано в конце, – поддел ее он, смеясь. – Действительно, – легко согласилась она. – Едва мотоцикл взлетел повыше, как действие Datura stramonium окончилось, облик Панси соскользнул с Амели Гринграсс, и они улетели в небо. Отцы-Основатели! Ну почему я поторопилась с Малфоем! Гораздо смешнее бы все прошло именно так. Но теперь они догадаются, – она шутливо сложила губы трубочкой и наморщила лоб. Гарри не мог дать себе отчет в своих ощущениях: столько всего сразу смешалось в его душе. Он точно знал одно. Таких девушек он раньше не встречал. – О чем ты думаешь? – тихо спросила его Амели. – Ну… я не думал, что такие, как ты, бывают, – медленно сказал он. – А таких и не бывает! – самоуверенно заявила Амели Гринграсс, но было видно, что ей приятно это слышать.
mysh: Гермиона Грейнджер сидела в гостиной за письменным столом, раздвинув локтями свитки с домашними заданиями, книги и беспорядочно разбросанные листы с «Дейли Пророком». Она машинально завивала прядь на палец и пристально смотрела в пространство прямо перед собой. Изредка ее губы начинали шевелиться. Неожиданно Гермионе показалось, что за окном пронеслась какая-то тень: она моргнула, досадливо выдохнула и заставила себя сосредоточиться на работе. В общей комнате было пусто: приближалась жеребьевка, а за ней и первый квиддичный матч и почти все ушли смотреть тренировку. Впрочем, из спален девочек раздавались приглушенные голоса и смех, а у камина пара второклассников играла в магические шахматы. Гермиона открыла последний номер «Пророка» – третий раз за этот вечер, и начала перечитывать небольшую заметку. Внезапно краем глаза она уловила какое-то движение, и резко повернула голову. За окном Гриффиндорской башни определенно что-то было. Она быстрым шагом подошла к окну: мотоцикл Сириуса стремительно уносил прочь двух седоков. Гермиона даже не возмутилась, как обычно: «Мальчишки!», а вернулась к своему месту и затихла, снова углубившись в газету. Значит, Гарри и Рон улизнули с тренировки. Что ж, видимо, пора уже им все рассказать. Гарри договорился с Амели, чтобы она поднималась на площадку Астрономической башни и ждала его там, а сам скачками понесся вниз, вытаскивая на бегу из кармана мантию-невидимку. Несмотря на то, что в его жизни происходили стремительные перемены, он остался верен своему решению: всюду, где только можно, носить ее с собой. Кое-как объяснив Хагриду, что ему нужен, причем немедленно, ключ от сарая, Гарри помчался на задний двор и уже через минуту оседлал мотоцикл. Пробормотав, что ничего хорошего он не затевает, выжал газ, быстро набрал высоту, и рванул к замку.
mysh: Стараясь сократить радиус дуги, он сильно выкрутил руль, и, довольно прилично разогнавшись, уже через какую-то пару минут повис перед смотровой площадкой. Амели Гринграсс, глядя на него блестящими глазами, радостно захлопала в ладоши. – Вот это да, Гарри! Он опустил машину ниже, с некоторым вызовом посмотрел на нее и сделал приглашающий жест рукой. Это было провокацией: расстояние до сидения было приличным. Амели оценила дистанцию, затем слегка приподняла подол мантии, и, безо всяких там девчачьих ужимок, решительно прыгнула. Сердце Гарри сделало скачок. Шляпа вполне могла определить ее в Гриффиндор, – несколько растерянно подумал он, когда заднее сиденье тяжело спружинило и Амели вцепилась в его плечи. Гарри понимал, что ей необходимо удержаться в сидении, но все равно был выбит из равновесия. Он постарался не потерять ритма дыхания. Получалось плохо. – Ну давай, покажи, на что способно это корыто! – прокричала она ему. Это его спасло. Он моментально забыл о ее руках. Корыто??? Гарри прикинул максимально допустимый угол – и почти свечкой взмыл в небо. Сумерки и скорость вошли в его сердце, не пугая больше непривычной остротой, но удивительно полным и плотным ощущением. Гарри не знал, как оно называется. Это из-за нее, – подумал он, оглядываясь. Амели летела, подняв лицо к уже различимой, блеклой, луне, прикрыв глаза. Она была напряжена и сосредоточена. Волосы развивались за спиной, и блестели в неверном ночном свете. Гарри резко отвернулся. Словно подсмотрел что-то очень личное. Я же знал, что так будет. Со всеми что-то случается, когда летишь в первый раз. Это как.. как заново открыть мир. – Гарри! – донеслось сзади. Он обернулся: лицо ее было странно вдохновенно – Гарри, давай подлетим к вашей башне! Всегда мечтала посмотреть, как там у вас, в логове врагов. Насмешничает, – подумал Гарри. – Хорошо. Значит, не поняла, что я видел ее минуту назад. Он послушно вывернул руль. Они немного снизились. – Видишь – это спальни! – прокричал назад Гарри. – Это – общая гостиная и… ну, конечно, Гермиона! Делает уроки! – Э-эй! – они со свистом промчались мимо окон. – Еще раз, Гарри! – взволнованно попросила девушка. – Я толком ничего не рассмотрела… Снова выкрутив руль, сбросив скорость и зависнув напротив окон гостиной. – Не возражаешь, если мы не будем подробно осматривать спальни мальчиков? – он повернулся. Амели не отвечала. Быстро вобрав в себя подробности интерьера, она во все глаза смотрела на Гермиону. Гарри неожиданно показалось, что он смотрит на совершенно незнакомого человека, внимательного и очень взрослого. С таким взглядом… Слово цепкий, без спросу пришедшее на ум, Гарри не понравилось. Он быстро, словно сделал что-то неприличное, отвел глаза. – Летим! – услышал он через некоторое время. Гарри увидел, что Гермиона поднимается с кресла. – Летим к лесу! Скорее! – скомандовала Амели веселым голосом. Однако Гарри показалось, что радость эта напускная. Он вопросительно повернул к ней голову, и тут же отогнал недостойные мысли. – Что Грейнджер делает с такой кучей газет? – беспечно поинтересовалась она. – Не знаю. Если хочешь, я спрошу попозже. – Договорились, – в свете налившейся серебром луны, Амели казалась очень бледной. И очень красивой. * * * Рон вошел в общую комнату и, отыскав глазами Гермиону, направился к ней. – А где Гарри? – спросил он, с шумом дыша. – Это не смешно, Рон, – не поднимая головы от газеты, ответила она. – Ты будешь смеяться, но я не смеюсь… извини, каламбур, – возмутился Рон. – Так он сюда не заходил? – Заходил? Залетал! – несколько агрессивно ответила Гермиона, – Вместе с тобой, если не помнишь. Десять минут назад. И перестаньте меня разыгрывать, честное слово, мне не до этого. – Залетал!? Ты хочешь сказать, на мотоцикле… – лицо у Рона вытянулось. – Один? – Рон, – устало проговорила Гермиона. – Ну почему ты никогда не знаешь, где остановиться. Меня это сейчас не веселит. – Меня тоже! – взорвался Рон. – Он уходит с тренировки, сославшись на дела. Или на дело… не помню, если честно. – Рон потер замерзшие руки. – Я тренируюсь с Джинни и Кэтти, а это далеко не полноценная тренировка. И еще! Мы собирались окончательно определить состав команды. Отбивал… Потом бегу сюда, весь …– он замялся, – ну, в общем, не после душа, и спасибо, что не язвишь! И что слышу? Что он ушел чтобы… кататься на мотоцикле? – Рон растеряно посмотрел на Гермиону. – Он был не один, – очень серьезно проговорила она. ─ Я разглядела это совершенно точно. Если не с тобой, то с… Гринграсс?
mysh: Рон поперхнулся, и расстроено начал перебирать газетные листы, наваленные на столе. Постепенно его внимание все больше притягивали газетные строки. Он отбросил одну газету, бегло пробежал глазами заметку в другой, а затем растеряно посмотрел на Гермиону. – Мерлинова борода! Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Гермиона скорбно повела плечами. – Это как раз то, о чем я собиралась поговорить с тобой. Они скоро будут здесь, Рон. И на этом ничего не кончиться, я спорю. * * * Они стояли на опушке Запретного Леса, слушая его ночные песни. Рука Гарри лежала на плече Амели, и та не возражала. – Послушай, – нарушил он молчание. – Мне сегодня несколько раз приходило в голову… как же случилось, что шляпа-сортировщица не предложила тебе пойти в Гриффиндор? – Наверное, так же, как тебе она не предложила пойти в Слизерин, – усмехнулась Амели. – Мне предлагала, – ни секунды Гарри не задумался, что никогда и никому, кроме Дамблдора, он не рассказывал об этом. Считал чем-то, что не стоит знать друзьям. Постыдным, что ли… А сейчас ему словно бы хотелось оправдаться. Его не сочли недостойным. Его звали. Амели была поражена. – В самом деле? – медленно произнесла она и подняла на него глаза, расплескивая серебро. – Ну… Она вообще затруднилась с выбором, – засмущался Гарри. – Сочла меня сообразительным, даже, только не смейся, талантливым. И смелым. Он наморщил лоб, вспоминая. – «Большое желание проявить себя. И Слизерин выведет тебя прямо к славе. В тебе все для этого есть…» – я почти процитировал или навроде того. – Но… но это невозможно, Гарри! – похоже, Амели была по-настоящему взволнована. Если не сказать шокирована. – Почему не Равенкло, понятно, – кивнула она сама себе, – подумаешь, есть способности! Эка невидаль - у всех есть. Должно быть желание учиться. Намерение. Тогда это имеет значение. А желание проявить себя, честолюбие – это мы. Слизерин. Но при чем здесь ты… Нет, это невозможно. – Почему? – спросил Гарри. – Ты мне не веришь? – Ох, ну конечно верю, – будто он сказал величайшую глупость, отмахнулась она.– Ты не сможешь меня обмануть. – Да мне незачем, Амели! – Это невозможно потому, – казалось, она что-то решает про себя, – что в Слизерин принимают только чистокровных волшебников. Какое бы честолюбие не испытывали полукровки. Чистая кровь и минимум три поколения магов хотя бы с одной стороны, Гарри! – Она подняла вверх палец. – Желание основателя… Ты уверен, что понял шляпу правильно? – Уверен. – Ну, тогда мы многого о тебе не знаем, – задумчиво прошептала она. – Гермиона это называет «расизм», – пожал плечами Гарри. – И придуман он отнюдь не Салазаром. Иначе бы Вол.. Сама-Знаешь-Кто не смог бы учиться на твоем аристократичном факультете. – Сам-Знаешь-Кто – потомок Салазара. Он змееуст… – Эка невидаль, – бросил Гарри, – я тоже, – он не совсем понимал, зачем он все это говорит, одно знал точно – ему необходимо доказать этой скрыто высокомерной девице, за пару дней занявшей заметное место в его жизни, что он наделен всеми ценящимися на ее факультете, и ей самой, качествами. – К тому же у меня, в отличие от некоторых, – не удержался он, – и отец и мать были из наших. Он не заметил, как заговорил словами Малфоя. – Гарри, не будь глупцом! Потомок Салазара мог учиться только у нас. Один случайный маггл не способен изменить общей картины. Там поколения и поколения чистокровных колдунов. Она помолчала. – Но почему, почему тебя не отправили к нам? – она испытующе посмотрела на него через некоторое время. – И данные были, и, оказывается, кровь, и намерения? – Не было намерений, – остановил ее Гарри. – Но ты же… А проявить себя? – Намерение «проявить себя» разглядела шляпа… – И ты пять с лишним лет подтверждал ее правоту. – Намерения быть в Слизерине не было. И он рассказал ей про свою Сортировку. Есть такие моменты в жизни, которые не стираются из памяти, пока эта самая жизнь длиться. У Гарри Поттера Сортировка относилась именно к этому роду воспоминаний.
полная версия страницы